Серый волк, белый конь

Елисей проснулся, сел в кровати, опустил ноги на пол. Он любил понежиться в постели, но пытался приучить себя к дисциплине – правителю это необходимо. Царевич поджал пальцы на ногах, мраморный пол был неприятно холодный. Он щелкнул выключателем, посмотрел на лампу, которая даже не моргнула, и позвонил в колокольчик.

– В чем дело? – спросил царевич у появившегося на пороге слуги. – Почему нет отопления и света?

– Мы не решались будить ваше величество, – подобострастно склонился тот. – Колобок сбежал.

– Как?! – воскликнул Елисей. – Были предприняты все меры безопасности!

‍

– Похоже, ему помогли. Ваши гости тоже исчезли.

Елисей вскочил с кровати, подошел к окну. Он сжал кулаки. Лада сбежала! Она отвергла его предложение, предпочтя ему Ивана. Почему все достается ему? Любимчик мамы – золотой мальчик, солнышко, надежда отца, несмотря на невыносимый характер и глупые шалости. А теперь и последняя царевна мчится к нему на всех парах через дремучий лес. Как он умудряется вставлять палки в колеса, лежа в гробу?!

Елисей чертыхнулся, покосился на волшебное зеркальце, лежащее на столе. Ужасно не хотелось брать его в руки, но нужно сообщить… Царевич походил вокруг стола, вздохнул, сел в кресло, положив зеркальце перед собой. Зеркальце помутнело, вспыхнуло, обдав жаром.

– Что случилось? – спросил скрипучий голос.

– Царевна отправилась в лес, – выдохнул Елисей и зажмурился, потом приоткрыл один глаз. – Но я забрал у нее чудесный гребень. Теперь ты можешь ее увидеть, околдовать, не пустить к Ивану, она ведь на твоих землях.

Пауза из зеркальца затянулась, и царевич осмелел.

– Или верни ее ко мне. Возможно, я все же женюсь на ней. Если будет себя хорошо вести. Или убей, – задумался он. – Раз уж не сумела оценить своего счастья.

– Все-то ты чужими руками делать привык. Тебе надо – ты и убивай.

– Ладно, отправлю ей вслед дровосека, – нахмурился Елисей. – Еще никому не удавалось уйти от его топора.

– Покажи гребень, – прохрипело зеркальце.

Елисей вынул гребень из полки стола, протянул к зеркальцу.

– Это простая деревяшка!

Пламя вырвалось из зеркальца, Елисей выронил обуглившийся гребень, лихорадочно замахал рукой, а потом сунул ее в вазу с цветами, облегченно вздохнув.

– Я по-прежнему ее не вижу! – рыкнул голос. – Я чувствую ее запах, скользящий меж ветвей моего леса, я слышу хруст веток под копытами ее коня, но я не могу ничего сделать. Она как будто в мощном энергетическом коконе. Вспоминай, что у нее было с собой? Это какой-то амулет, оберег.

– Да ничего у нее нет, – захныкал царевич. – Все украшения выгреб, пустая шкатулка осталась.

– Стоп, что еще за шкатулка?

– Обычная, деревянная, ничего особенного. На крышке птичка и цветы.

Из зеркальца послышался мерзкий скрип, как будто кто-то царапал когтями стекло.

– Ты идиот, – сообщил голос. – Странно, что ты второй сын, а не третий. Обычно третий – дурак.

– У меня нет младшего брата, – сообщил Елисей. Хватит с него Ивана.

– Значит, так. Планы меняются. Никаких дровосеков. Царевна нужна мне живой. И ее шкатулка вместе с ней.

– Так что мне делать?

– Ничего. Это ты умеешь лучше всего. Хотя, вот что. Русалки давно закончились. Ты должен мне новую партию магических существ.

– Понимаешь, – замялся Елисей. – У меня был Колобок, но он укатился вместе с царевной. Вот поймаешь ее, а заодно и Колобка. А еще с ней оборотень, в нем тоже магия.

– Твое счастье, что по милости Ивана я торчу в проклятой башне и не могу нанести тебе визит!

Из зеркальца вытянулась когтистая рука, взмахнула в воздухе скрюченными пальцами, будто пытаясь ухватить Елисея, а потом быстро втянулась назад. Зеркальце вспыхнуло последний раз и погасло. Елисей осторожно заглянул в него и увидел лишь собственное отражение – на щеке след от подушки, волосы взлохмачены.

– К вам посетитель, – сообщил слуга. – У него известия о пропавшей царевне и Колобке.

– Пусть войдет.

Рыжий поэт ввалился в покои царевича, едва не растянувшись на скользком полу.

– Я бард степей, отверженный изгнанник,

Любимец рока и людской молвы.

Принес с собою важное посланье,

Иль не сносить мне рыжей головы…

– Насчет головы я подумаю, – поморщился Елисей. – Давай ближе к делу, бард, где царевна?

– Идет в дремучий лес. С ней богатырь, конь, колобок и этот мерзкий отвратительный клыкастый тип.

– Волк, – кивнул царевич. – Куда ж без него. Далеко зашли?

– Я оставил их у самой чащи, я пытался отговорить их от этого безумия, но они были глухи к моим мольбам, – поэт картинно заломил руки, закатил глаза. – И эта Лада, мне кажется, никакая не царевна.

– Почему это? – заинтересовался Елисей.

– У нее совершено нет вкуса! Нет врожденной тяги к прекрасному!

– Стишки твои не оценила, что ли? – ухмыльнулся царевич. – Ладно, иди, сочиняй. Что-нибудь на тему: величие царя, а также его скромность, мудрость и дальновидность.

Антуан повернулся к двери, продемонстрировав пыльный отпечаток ноги на заднице. Елисей хмыкнул. Ему было велено ничего не делать, а раз так… Он покосился на расстеленную кровать, а потом быстро шмыгнул в нее, пряча продрогшие ноги под одеяло. Можно еще немножко поваляться.