Сеть Алисы

— Вашу информацию передали французскому командующему. — Похоже, Кэмерон решил на этом остановиться, однако под пристальным взглядом Эвы неохотно продолжил: — Этим данным не поверили. Потери были… огромные.

Эва зажмурилась, чувствуя, как в горле зарождается то ли смех, то ли вопль.

— Значит, все зря.

Ради этого донесения Лили пожертвовала собой. Эва оставила спящего Кэмерона и вернулась в смертельную опасность, потому что ради таких сведений стоило рисковать жизнью. Но все оказалось напрасно. Вопреки всем их усилиям кровавая баня состоялась.

— Выходит, от моей работы никакого толку.

— Не смейте так думать! — крикнул Кэмерон. Он хотел схватить Эву за плечи, но та отпрянула. — Вы спасли сотни, нет, тысячи жизней. Ваша сеть была лучшей, с ней не сравнится никакая другая.

Эва усмехнулась. Кому нужны восхваления, если поражений неизмеримо больше, чем побед? Сказочный шанс убить кайзера — неудача. Возможность сорвать наступление под Верденом — неудача. Попытка сохранить шпионскую сеть после ареста Лили — неудача.

— Не знаю, читали ли вы сообщения майора Аллентона, — продолжил Кэмерон. — Он говорит, вы ни разу не ответили. Вы удостоены вот этих наград. Майор собирался вручить их вам на похоронах Луизы. Она награждена посмертно.

Эва не шелохнулась. После неловкой паузы Кэмерон сам открыл коробку, в которой блеснули четыре ордена.

— Военный крест, Военный крест с пальмовой ветвью, орден Почетного легиона и орден Британской империи. Так оценен ваш подвиг.

Побрякушки. Эвы выбила коробку из рук Кэмерона.

— Не надо мне никаких наград.

— Ладно. Они побудут у майора Аллентона.

— Пусть засунет их себе в жопу!

Кэмерон поднял и уложил ордена в коробку.

— Поверьте, я тоже не хотел получать свою награду.

— Никуда не денешься, вы на службе. — Эва отрывисто хохотнула. — А вот я никому на хрен не нужна. Сделала свое дело, получила висюльки и могу валить обратно в свою контору. Да пусть ваша армия подавится этим мишурным говном!

Теперь Кэмерон поморщился от ее выражений. Он опустил глаза, и тут Эва сообразила, что не убрала руку в карман. Взгляд Кэмерона переходил с ее изуродованных пальцев на ее лицо и обратно. Казалось, он вспоминает целомудренную девушку с нежными руками, которую сам же отправил во Францию. Война, пытки, тюрьма и Рене Борделон не оставили от нее и следа. Та девушка превратилась в сквернословящую калеку, давно забывшую, что такое невинность. Ты не виноват, — хотела сказать Эва, увидев страдание в его глазах. Только он ей не поверит. Она вздохнула и сжала искалеченные пальцы в кулак.

— Из рапорта вы д-д-должны были знать об этом, — сказала она.

— Одно дело — знать, другое — увидеть своими глазами.

Кэмерон хотел погладить ее руку, но вовремя остановился. Слава богу, — подумала Эва, — он не заслужил, чтоб я его опять отпихнула. Кэмерон испустил глубокий вздох:

— Давайте выпьем.

В кошмарном портовом баре хриплоголосые официантки швыряли мутные стаканы с джином посетителям, в десять утра уже пьяным. Но в этой дыре, где не было даже окон, никто ни на кого не обращал внимания. После двух порций джина, отлакированных пинтой пива, Эва немного успокоилась. Она всегда гордилась своим хладнокровием в минуту опасности, только этот навык ей уже давно без надобности. Кажется, последний раз он пригодился в той комнате с зелеными стенами.

Рене. Эва прихлебнула пиво, смакуя его вместе с ненавистью, которая раньше горчила, а нынче была сладкой. Теперь-то руки развязаны. В сумке покоился «люгер». Тот старый пистолет с царапиной на стволе остался у Борделона, но ничего, и этот сгодится.

Весь из себя джентльмен, Кэмерон пил, однако, лихо — залпом опрокинул свой джин, пробормотав «За Габриелу». Эва вопросительно приподняла брови.

— Она тоже мой питомец, — пояснил Кэмерон. — Расстреляна в апреле шестнадцатого. Я поминаю всех, кого потерял. — Он поднял пинту. — За Леона.

— Я тоже была в вашем списке?

— Нет, в нем только те, кто погиб точно. — Взгляд Кэмерона стал обволакивающе нежен. — Со страхом я ждал известия о вашей смерти в Зигбурге.

— Я была к ней близка, когда погибла Лили.

Они обменялись долгим взглядом и снова заказали джин.

За Лили.

Помолчали.

— Для вас есть кое-что полезнее наград, — наконец сказал Кэмерон. — Мне удалось пробить вам военную пенсию. Небольшую, но она удержит вас на плаву. Может, сумеете купить жилье в Лондоне.

— Спасибо, — кивнула Эва.

От пенсии она не откажется — с такими руками в машинистки не пойдешь, а надо на что-то жить.

Кэмерон ее разглядывал.

— Вы почти не заикаетесь.

— Тюрьма излечила. Там понимаешь, что заикание — это еще не самое страшное. — Эва прихлебнула пиво. — Да вот это помогает.

Кэмерон отставил бокал.

— Эва, если я могу…

— Чем вы теперь занимаетесь? — оборвала Эва, не давая ему сказать то, о чем он потом пожалеет.

— Во время русской заварушки был откомандирован в Сибирь. Такого там насмотрелся… — Лицо его застыло от всплывших в памяти картин заснеженной России. Эва не спросила, что там было. — Теперь еду в Ирландию, буду начальником учебного центра.