Сети сатаны

– В самом деле? – Арчибальд вскинул брови. Голос его звучал твердо и убедительно. В эту минуту он совсем не походил на старого пьяницу. – Что ж, это справедливо для большинства хиромантов. Но я слышал, есть и такие, которые действительно могут предсказать судьбу. В том числе и смерть.

Он пристально посмотрел на Иоганна. Тот смущенно хмыкнул.

– Даже не знаю…

– Я наблюдал за тобой все эти дни, Иоганн, – перебил его Арчибальд. – Я давно живу на этом свете и, думаю, неплохо разбираюсь в людях. Ты не простой артист. Ты чертовски умен, умнее всех юнцов, каких я встречал. Ты бы мог стать великим ученым – а может, и шутом, что высмеивает мир. В тебе сокрыто что-то темное, неподвластное моему разуму, и эта тьма ширится. В неугомонных поисках она устремляется в глубины, куда простым смертным лучше и не заглядывать. Ты меняешься, Иоганн, и меня это пугает. Та фраза…

– Не понимаю… о чем вы.

– Та фраза на латыни, которую ты произнес в первый наш разговор, – продолжал Арчибальд. – Она все не выходила у меня из головы. Помнишь ее? Homo Deus est. Где ты ее услышал?

– Мой… мой наставник однажды произнес ее. А почему вы спрашиваете?

– Тонио дель Моравиа. Так ведь его звали? – Старик задумчиво покивал. – Необычное имя для бродячего астролога. Я еще выясню, где слышал это имя. Человек есть Бог… Хм, так они распознают друг друга.

– Кто? О чем вы говорите? – спросил Иоганн.

Но Арчибальд не ответил. Иоганн смотрел на костер и вдруг увидел перед собой объятого пламенем шпильмана в Нёрдлингене. Даже услышал сквозь треск поленьев его истошные вопли. И крики христиан, растерзанных львами на арене Вероны.

Арчибальд поднял голову и посмотрел в небо, усеянное звездами.

– Почтенный Бертольд из Регенсбурга, ученый францисканец и помощник Альберта Великого, считал, что ангелы небесные представляются в десяти сословиях, но одно все же откололось от Господа и теперь составляет воинство дьявола. На земле, по убеждению Бертольда, тоже существует десять сословий, одно из которых поклоняется дьяволу.

– И… что это за сословие? – спросил Иоганн неуверенно.

Арчибальд улыбнулся.

– А сам ты как думаешь? Это артисты, музыканты, бродячие маги и шарлатаны. Бертольд даже наделил их именами дьявола. Азазель, Бафомет, Вельзевул, Мефистофель…

Он вновь приложился к бутыли, затем громко рыгнул.

– Чертовски хорошее вино у этих итальянцев. Только вот варить пиво пусть лучше предоставят немцам.

Арчибальд поднялся, и только теперь Иоганн заметил, до чего изможденный у него вид. Землистого цвета лицо с впалыми щеками избороздили морщины, на носу проступали красные сосуды…

– Эти ежедневные представления тянут из меня все соки, – пожаловался старик. – Устал, как собака. Сил не осталось даже пить. Годы и вправду берут свое. Доброй ночи, Иоганн, и держись подальше от магов.

Он кивнул на прощание и отправился к остальным.

Этой ночью юноша с таким неистовством набросился на Саломе, что та кричала от боли и желания.

* * *

Лето в этой светлой стране, столь непохожей на холодные земли по другую сторону Альп, приходило уже в мае. Солнце сияло здесь куда ярче, поэтому в деревнях и городах, по которым проезжали артисты, люди были куда приветливее, нежели в суровом Алльгое или во Франконии. Кроме того, здесь было намного теплее, и теперь Иоганн понимал, почему артисты из Германии предпочитали зимовать на юге.

Теперь путь их лежал через Валь Падану, долину реки По, широкой и медлительной. По обе стороны от реки простирались бесконечные поля. Всюду, куда бы они ни попали, Иоганн видел древние развалины и пышные каменные дворцы и церкви, отстроенные горожанами в стремлении показать свое могущество и богатство. На севере Италии власть принадлежала патрициям, влиятельным семьям, которые своим состоянием были обязаны торговле, ростовщичеству и изрядной доле хитрости. Иоганн теперь понимал, что дворянство и безоглядная вера в Церковь слабеют под натиском разрушительной и неудержимой силы, имя которой – деньги. Перед этим Молохом все были равны.

Иоганн порой чувствовал на себе пытливый взгляд Арчибальда, но к прошлому разговору они больше не возвращались. Юноша понемногу научился усмирять гнев, но злость по-прежнему кипела в нем. Ночами, когда все спали, Иоганн лежал рядом с Саломе и думал, кто же заронил в него это черное семя. Возможно, это был Тонио. А может, оно с самого начала зрело в нем и теперь, когда он возмужал, давало ростки…

От Эмилио он выяснил, что север Италии пока еще входил в состав Священной Римской империи. Правда, реальной власти кайзер здесь уже не имел. С тех пор как немецкие армии в последний раз бывали по эту сторону Альп, прошло не одно десятилетие. С течением лет образовались несколько городов-государств, крупнейшими из которых были Венеция, Милан, Флоренция и Генуя. Но среди них существовало множество ленных уделов, которые сохранили связь со старым рейхом и с радостью встречали артистов из Германии. И щедро платили им.