Севастополист

Я сделал несколько шагов в сторону экрана в надежде рассмотреть подробнее, как пирамида лопнула, а во все стороны экрана брызнули капли воды. В освободившемся пространстве возник огромный знак вопроса, который несколько раз исчезал и снова появлялся, вызывая тревогу. Наконец и он пропал окончательно. Во всю ширину экрана появилась надпись:

ЗАСТРЯЛ НА ПЕРВОМ УРОВНЕ?

Следом за ней на экран выскочил огромный желтый шар с глазами, маленькими ножками и ручками, совсем как желтопузики в вотзефаке. Только этот был скорее желтопузище – он изображал хохот, демонстрируя огромные зубы, и показывал пальцем прямо на меня. Я огляделся по сторонам и понял, что больше никто не смотрит в экран – все шли по своим делам, совершенно безразличные к происходившему вокруг. Желтопузище заходился в злобном смехе и выглядел не столько устрашающе, сколько противно. Вся его верхняя половина вдруг начала покрываться серыми вьющимися волосами, и я подумал, увидев это: наверное, Хрусталка до сих пор не отпускает, пора бы отправляться в свое село.

Но, как оказалось, все было сложнее. Рядом со мной раздался громкий скрип, я невольно повернул голову и увидел то, что еще не доводилось видеть в Башне. Увидел остановившегося колесиста. Он балансировал на неподвижном колесе, что не доставляло ему никаких неудобств, и смотрел прямо на меня. И лицо его было знакомым, вот только где я мог его видеть раньше? «"Севмаф", – вспомнил я, – ну конечно! Город засыпает, мелик едет… По знакомому городу катит незнакомый человек на странном колесе». Это был он, конечно, только там, в «Севмафе» он был простым видением, глюком, и вот такой же точно, но уже реальный человек остановился в метре от меня. И как только он снял каску, я тотчас снова глянул на экран. Хохочущий желтопузище оброс пепельными кудряшками, и точно такие же были на голове колесиста, остановившегося передо мной. Только он не хохотал, а, напротив, доброжелательно улыбнулся.

– Совпадение? – загадочно произнес он. – Не думаю.

– Что вам нужно? – пролепетал я.

– Твоя лампа, – спокойно ответил кучерявый. – Пожалуйста, продай ее мне.

Меня изрядно напугал этот тип – такого поворота в Башне я просто не ожидал. Нам ничего не говорили о продаже лампы, о том, что кто-то может пожелать ее купить. Да и…

– Здесь нет товарно-денежных отношений, – вспомнил я. – Здесь же ничего невозможно продать. Да и какой смысл продавать лампу? Какой смысл ее покупать?

– Ты в городе меньше думал о смыслах, верно? – прищурился Кучерявый. Он был недоволен, хотя и не агрессивен, но пытался сохранить мягкость в голосе. – Не думай. Я могу заплатить.

«Тоже мне скупщик», – подумал я, а вслух спросил:

– Какой мне толк в деньгах?

– Я могу для тебя что-то устроить. Любовь, удобства, условия. – Он говорил все это, а я удивлялся: вот человек стоит на мелодорожке, говорит со мной. А вдруг кто промчится на огромной скорости и собьет? Неужели моя лампа была для него так важна, что он готов был рисковать собственной жизнью? – К тому же кое-что здесь все-таки покупается. Только тебе нужно понять механизмы.

– Я не могу отказаться от лампы. Без нее я останусь на этом уровне. Для меня это очень плохо. К тому же я вас не знаю. Что вы делаете с лампами, зачем они вам?

– Что бы я ни делал, тебя это не должно касаться, – ответил он и, словно вспомнив, что нужно быть вежливым, улыбнулся. – Тебя должно касаться твое собственное пребывание здесь. А я могу сделать его максимально комфортным.

– И чем же? – с недоверием спросил я.

– Хотя бы тем, что ты меня больше не увидишь, – Кучерявый посмотрел в мои глаза. На сей раз на его лице не было и тени улыбки. – Решайся!

Он протянул руку в черной перчатке, и это рассмешило меня.

– Разве вы не видите, что у меня нет с собой лампы?

– Вижу, – как ни в чем не бывало ответил он. – Я домчу тебя туда, где ты ее оставил.

Площадки для ног у его колеса на моих глазах вытянулись вдвое, и Кучерявый подмигнул мне:

– Становись сюда. Будешь держать меня за плечи, ничего не бойся. Ты сам не заметишь, как мы окажемся на месте.

Но я не торопился делать то, что говорил этот странный тип. «Теперь за лампой нужно следить, – мрачно думал я. – Возвращаться как можно скорее и держать ее при себе». Меня мутило после коктейлей, и становилось плохо от одной мысли, что можно куда-то ехать на огромной скорости. Набрав в рот воздуха, я тяжело выдохнул и произнес:

– Я никуда не поеду с вами. И вообще, здесь люди. Здесь полно людей, вы ничего не сделаете! Оставьте меня в покое, прошу.

Не дожидаясь ответа, я нырнул в гущу людей на проспекте и зашагал, еще не понимая куда. Мне хотелось не просто уйти от этого человека, а скорее забыть о нем. И представьте, я был так наивен, что посчитал наш разговор законченным – а с ним и эту странную встречу. Но не тут-то было. Кучерявый медленно катил по своей мелодорожке чуть позади меня, чтобы не терять из виду. Когда я останавливался, он замедлял движение и, ничуть не смущаясь, разглядывал меня.