Север и Юг. Великая сага. Книга 1

– Вернитесь внутрь, мистер Мэйн. И сидите тихо, не надо нас сердить, тогда капитан, может, и разрешит поезду идти дальше. Оружия у нас тут целый арсенал, так что повеселимся от души. А если кто-то захочет нам помешать, прольется кровь.

– Но вы не сможете победить, Грейди! Так что это будет ваша кровь.

Горделивое выражение на лице Грейди мгновенно сменилось яростью. Он вытянул вперед дрожащую – то ли от злости, то ли от неуверенности – руку. Дуло револьвера остановилось в дюйме от носа Орри. Он стоял неподвижно, похолодев от страха. Прошло несколько секунд.

Потом еще несколько…

Внезапно открылась дверь.

– Орри?

Грейди резко опустил револьвер и с явным отвращением к самому себе буркнул:

– Убирайтесь отсюда!

Он толкнул Орри к сестре, а когда они оба зашли внутрь, с грохотом захлопнул за ними дверь грубым крестьянским башмаком.

* * *

В вестибюле гостиницы было тихо. Кто-то дремал, кто-то просто смотрел в одну точку. Время шло. Уже давно никто не плакал и даже не разговаривал. Устав от переживаний и положившись на судьбу, люди покорно ждали, что будет дальше.

Бретт спала, положив голову на плечо брата. Орри смотрел на часы с медным маятником, качавшимся туда-сюда. Постепенно маятник начал замедлять ход, словно застывая в воздухе. Орри потер глаза – усталость и напряжение брали свое.

Вошел Фелпс, вид у него был измученный.

– Прошу всех вернуться в вагоны, – сказал он. – Нас пропускают.

Кондуктор сообщил это почти шепотом, как будто боялся, что Смит передумает.

Все разом громко охнули и бросились к двери. Орри разбудил сестру, они вышли на платформу и, миновав четырех вооруженных людей, поднялись в свой вагон. Через несколько минут поезд уже медленно пыхтел по крытому мосту через Потомак.

Фелпс прошел вперед, к предохранительной решетке паровоза, чтобы проверить, нет ли каких-нибудь повреждений. Один за другим вагоны выкатились из тени моста. Начинался рассвет. Орри сидел, прижавшись лбом к освещенному солнцем окну, и думал о том, стоит ли говорить Бретт, кто такой на самом деле этот капитан Смит.

В проходе мужчина кружил в беззвучном вальсе свою рыдающую жену. Вернулся Фелпс, и одна женщина тут же кинулась к нему, держа в руке листок бумаги:

– Я хочу бросить это в окно. Мы должны предупредить всех о том, что случилось.

– Но мы будем в Балтиморе через…

Женщина его не слушала. Когда она торопливо удалилась, Фелпс снял фуражку и почесал голову.

Орри чувствовал себя совершенно разбитым. Впервые он окончательно осознал, что противостоять угрозе янки, подобных Джону Брауну, можно только с оружием в руках. Но даже если предположить, что с рабством действительно необходимо покончить, а в глубине души он иногда и сам к этому склонялся, все равно жестокие бунты – это порочный путь.

Так думал он, глядя, как мимо за окном проплывают листки бумаги. Послания пассажиров, переживших эту безумную ночь.

Послания всему миру о том, что произошло в Харперс-Ферри.

* * *

Через три дня, уже в балтиморском отеле, Орри купил какую-то газету. В холле, ресторане, на улицах все только и говорили что о налете, который закончился кровавой расправой. Лишь двое из бунтовщиков не пострадали – все остальные были или ранены, или убиты. Погибло и четверо горожан, среди них чернокожий носильщик, тело которого Орри видел на перроне. В заложниках на время оказался даже внучатый племянник президента.

В результате для подавления мятежа в Харперс-Ферри из Вашингтона был направлен отряд морской пехоты под командованием Роберта Ли, вместе с которым приехал и его старый друг Чарльз Стюарт. Сам Браун был ранен, когда отстреливался, скрываясь в паровозном депо. Теперь он сидел в тюрьме в Чарльз-Тауне, в штате Виргиния.

Орри принес газету в номер.

– Они тут перечисляют убитых людей Брауна, – сказал он, когда в гостиную вошла Бретт. – Один из них – Грейди Гаррисон, негр.

– Гаррисон? – повторила Бретт.

Орри пожал плечами:

– Должно быть, он взял фамилию того подстрекателя из Бостона.

Бретт выглядела почти такой же подавленной, как Орри.

– А о Вирджилии что-нибудь есть?

– Ни слова. Видимо, заговорщики, которые не участвовали в налете, разбежались, когда началась стрельба. Ферма не так уж далеко от Харперс-Ферри, они должны были услышать.

– Что ж, хотя мне и не нравится Вирджилия, надеюсь, она сбежала.

– Я тоже. Ради Джорджа.

Изрядно напугав его на месте событий, теперь этот налет казался Орри всего лишь жалкой попыткой, заранее обреченной на провал. Заговор был придумал безумцами, а воплощен в жизнь неудачниками. Но даже несмотря на это, он вызвал волну потрясений по всей стране, да и по всему миру. И если события последних лет не смогли окончательно разъединить Север и Юг, думал Орри, то теперь это наверняка неизбежно.

То, что стало происходить после, доказало, что его опасения не были напрасны. Даже пограничная война в Канзасе не сделала столько для раскола страны, как Харперс-Ферри. В октябре Браун предстал перед судом по обвинению в организации восстания рабов и в государственной измене.