Север – Юг. Заметки русского канадца о провинциальной Америке

Памятник, однако, совершенно оживает к вечеру и становится до боли знакомым привидением в свете вспышки на телефонной камере. Этот памятник похож на сотни (может быть, тысячи) подобных памятников в маленьких и больших городах Канады и Америки, которые изображают бегущих или умирающих на бегу молодых солдатиков не героями, а настоящими жертвами, так сказать, пушечным мясом, не колеблясь использованным правящими элитами Европы для удовлетворения своих амбиций в той «Великой» но, как теперь очевидно для многих, бессмысленной, Первой Мировой войне, спровоцированной сербскими националистами, за что «расплата» пришла к ним аж через восемьдесят пять лет в виде жестоких, и, может быть, столь же бессмысленных37 бомбардировок Сербии английскими и американскими коллегами по НАТО в 1999 м.

Последующие войны, Корея, Вьетнам, даже Вторая мировая, отмечены менее выразительными стелами с относительно небольшим числом имен жертв-героев.

И, конечно, все другие войны, вместе взятые по числу павших граждан этого города, намного уступают числу погибших в самой главной войне Америки — Гражданской 60-х годов девятнадцатого века, где на памятнике, под именами погибших, врезаны в камень слова, что эти люди сражались «за правое дело», слова до сих пор близкие и понятные белым уроженцам Южной Каролины.

Я не могу отвечать за интерпретацию, но вряд ли большинство из них считают правым делом рабство и угнетение их черных собратьев. Скорее это — право на самоуправление, которое и было поводом и движущим мотивом (по крайней мере вначале) той войны со стороны конфедератов-южан.

Но темы расовых противоречий мне здесь все равно избежать не удастся. Где же этому вопросу воздать должное, как не здесь, в Южной Каролине, где сравнительно недавно, в результате массовых протестов черных граждан и «прогрессистов» всех цветов38, с клумбы перед штатным парламентом был удален флаг конфедератов, развевавшийся здесь в течение последних 155 лет (1861–2015 гг). Протесты, кстати, были спровоцированы убийством нескольких ни в чем не повинных прихожан негритянской церкви на окраине другого исторического города — Чарлстона. Но вернемся к памятнику. Обходя его со всех сторон в поисках кадра, я заметил неподалеку плоский камень, eдва возвышающийся над аккуратно подстриженным газоном.

С трудом разобрав полустертую надпись об отряде северян с черным контингентом и некоем солдате армии конфедератов, мистере Калвине Крозиере, я полез в интернет, где вся история прибрела, ценные своей конкретностью, детали. Короче говоря, 25-летний дембель Калвин вступился за юную девушку, к которой начал было приставать черный солдат из расположившегося бивуаком 33-го «цветного» полка армии северян, и был расстрелян взводом «цветных»39 солдат за нанесение телесных повреждений их товарищу. Кто там сколько виноват, не мне судить, но одна деталь заслуживает упоминания.

Черные храбрецы сначала повязали местного обывателя, думая, что это он был участником драки, но Калвин Крозиер выступил вперед и принял вину на себя вместо того, чтобы сбежать под шумок и продолжать свой путь демобилизованного солдата домой, в родной Техас. Как бы там ни было, история — не хуже и не лучше тех, которые случались сплошь и рядом и на моей родине во время нашей Гражданской войны. Вспоминается фильм из детства — «Судьба барабанщика», где один замаскированный враг, бывший белый офицер, рассказывает мальчику, как его товарищ спас даму от насилия солдатами, и на вопрос пионера: — «А какие это были солдаты, белые или красные?», раздраженно отвечает — «Какие-какие? Военные были солдаты» …

На этой площади много (если не все) зданий «с изюминкой»; то архитектура необычна, то назначение здания, то изображение на фасаде мэрии, в прошлом Федерального суда будоражит воображение, а объяснение на стене, среди прочих сведений описывает смысл цветного барельефа: вырванное с корнем дерево — поверженный Штат, над ним парит «федеральный орел», то есть северяне, а петушок слева — непобежденный дух Каролины!

Здесь и уникальное для маленького города величественное здание Ньюберской Оперы, которая успешно функционирует с весьма эклектичной программой за счет туристов-пенсионеров, путешествующих в комфортабельных автобусах от одной местной достопримечательности к другой по некогда культурному, а теперь, скорее, ностальгическому Югу.