Северная сторона сердца

— Вы уверены, что не передумаете? Может, все-таки останетесь? — спросил шеф, перехватив ее взгляд.

— Уверена, — ответила она, протягивая стопку.

— Простите за назойливость, но ФБР заинтересовано в том, чтобы вы пересмотрели свое решение.

— Мой отец скончался, когда на Новый Орлеан обрушилась «Катрина», — сказала Амайя, не вдаваясь в дальнейшие объяснения. Она впервые произнесла это вслух. Возможно, именно поэтому ее слова содержали в себе необходимую весомость, способную успокоить шефа.

Уилсон понял, что Дюпри сообщил ей эту новость. Он посмотрел на нее оценивающе. Без сомнения, смерть отца заставила ее задуматься об отъезде. Решение было принято не на холодную голову…

— Понимаю. Может быть, позже…

Амайя сделала неопределенный жест.

— Вы же знаете, вам в любом случае придется сотрудничать с судебными психиатрами, изучающими профиль Ленкса. Такой экземпляр — к тому же живой — настоящий подарок для судебной психиатрии.

— Конечно.

Уилсон проверил подпись внизу каждого листа. Текст получился очень длинным, однако важен результат: в операции не обнаружили ни единого прокола. Все прошло идеально и завершилось арестом опасного серийного убийцы, который за последние восемнадцать лет превзошел всех преступников, разыскиваемых ФБР. При этом задержал его временный агент, выбранный Алоизиусом Дюпри для своей элитной полевой группы.

Самым сложным вопросом стало возвращение Амайи в Испанию. Они и так, и эдак пытались убедить ее в том, насколько важно ей предстать перед прессой в качестве агента ФБР. Но, не в силах сломить ее упрямство, отступили. Тем не менее на пресс-конференции Саласар появилась вместе с Джонсоном, чье плечо почти зажило, однако рука по-прежнему висела на перевязи, что придавало ему романтический ореол героя, а также с Вердоном, главой отдела уголовного розыска. В костюме, с фирменной бляхой, она была живым воплощением эффективности. В ее краткой биографии, которая начиналась с двенадцати лет, были упомянуты высокие оценки в школе, названия престижных американских колледжей, в которых училась Амайя, Университет Лойолы, ученые степени, отличная подготовка и безупречная служба с того момента, как она принесла присягу на верность ФБР, не упоминая о том, что это было всего пару недель назад.

Телевизор за ее спиной снова и снова транслировал пресс-конференцию. Изображения крупным планом Амайи и Джонсона сменялись фотографией из официального архива агента Дюпри.

В последние дни «расправа над семьями», как окрестила это преступление пресса, стала основной новостью. Старые черно-белые фотографии особняка в Мэдисоне, в котором восемнадцать лет назад преступник убил свою первую семью, чередовались со снимками его дома в Остине. Миссис Дэвис прятала лицо, пытаясь проникнуть в собственный дом, зато юный Томас отважно смотрел в камеру. Окрестности Нового Орлеана сменялись фотографиями катастроф по всей стране, на которых узнавали ферму Джонсов или дом Миллеров, хотя это были случайные места. Амайя улыбнулась, увидев Клейтона Грея, излагавшего свою теорию о промокшей невесте, держа перед камерой снимки, на которых семья Ленкс позировала у него в студии, а Мартин Ленкс улыбался загадочной улыбкой Джоконды. Грей рассказал о своем умении читать выражения лиц, которое похвалила агент ФБР, и упомянул, что хотел бы поступить в университет и изучать невербальный язык, особенно теперь, когда уходит на пенсию. А маленький Альберт рассказывал, как дважды за один день ему удалось спасти свою жизнь: сначала от торнадо, а потом — когда Ленкс явился на ферму Джонсов. Отец Альберта, видимо, не возражал против того, что телевизионная слава вскружила сынишке голову. Будет прививка на всю жизнь. На ноге у него все еще виднелась повязка, хотя Амайя сомневалась, нужна ли она спустя столько времени.