Северный лес

Скрытность, разумеется, имела свою цену. Когда он называл клиентам гонорар, многие присвистывали или тихо чертыхались. Но одно дело послать банду местных громил с собаками и кандалами на ближайшее болото и совсем другое – преследовать безнадежный случай вдали от линии Мейсона-Диксона[20]. Иногда на этом разговор и заканчивался, но поскольку его репутация говорила сама за себя, обычно клиенты не спорили, даже если стоимость его услуг сильно превышала стоимость самого раба.

В деле с девчонкой и младенцем, которое привело его той осенью в холмистые, заснеженные края Массачусетса, было неясно, что двигало его нанимателем – мэрилендским плантатором с длинной шеей и покатыми плечами, владевшим двумя десятками мужчин и женщин. Пол беглянки наталкивал на определенные выводы, хотя клиент утверждал, что его главная забота – покончить с волной побегов. Это уже третий случай за осень, и он обязан наказать ее в назидание остальным.

Разумеется, подумал Фален, даже самое суровое наказание невольники будут взвешивать против ужасов рабства, – именно поэтому у него так хорошо шли дела.

Он не сказал этого вслух. Сидя в тот день напротив плантатора, он слушал молча и лишь раз сделал глоток виски, которым его угостил старик.

Девчонка, Эстер, восемнадцати лет, с маленьким ребенком, пропала три недели назад, поисковый отряд, отправленный за ней в Пенсильванию, вернулся ни с чем. Он знает, что у нее на уме, сказал плантатор. Он продал отца ребенка несколько месяцев назад, но тот бежал с корабля в Бостоне. Его схватили, он снова бежал, говорят – в Канаду. Плантатор не сомневался, что девчонка направляется к нему. Как она узнала, где он, как такие сведения попали к ней за пятьсот, шестьсот миль – загадка, хотя, вероятно, способы существуют.

Фален слушал. Да, способы существуют, сети, пути, которыми путешествуют вести и люди. Но и у него есть свои сети. На Севере более чем достаточно мужчин и женщин, возмущенных тем, что их соседи-аболиционисты нарушают закон. Продающих южанам заклепки и детали для ткацких станков, покупающих на Юге сукно.

Она маленькая, продолжал плантатор, темнее обычного, нос не приплюснутый, все зубы на месте. Волосы короткие – у них недавно была эпидемия вшей, и он заставил ее остричь их. Пригожая и сильная, немного обучена грамоте, в поле работает не хуже мужчины. Что до опознавательных знаков – тут он помедлил, будто с усилием что-то припоминая, хотя Фален прекрасно знал, что никаких усилий ему не требуется, – обычные шрамы от плетей да сломанный палец на левой руке, она ведь уже как-то пыталась сбежать.

Плантатор предложил Фалену переночевать в гостевой комнате, но тот отказался. Зацепка трехнедельной давности, неизвестное место назначения, остывший след – он и так был в невыгодном положении. С другой стороны, он работал и с меньшим и все равно возвращался с добычей. Учитывая обширность американских земель, скудость описаний, предоставляемых клиентами, растущее неповиновение законам о беглых рабах, Фален и теперь, спустя двадцать лет работы, дивился, что ему так легко удается обнаружить цель. В случае с Эстер он уже через два дня услышал о девушке, подходящей под ее описание, которую видели у известной станции[21] в Трентоне. Пустившись по ложному следу, он некоторое время блуждал в низовьях Гудзона, затем новые зацепки привели его в Нью-Хейвен и Спрингфилд, где след снова пропал.

Октябрь был уже на исходе, и после недельных поисков Фален подумывал вернуться в Мэриленд – опыт подсказывал, что он тратит свое время и деньги клиента впустую. Но тут хозяин одной спрингфилдской таверны, симпатизировавший его делу, познакомил его с фермером из Шеддс-Фоллз, который следил за передвижениями всех черных в округе. Он видел девчонку с младенцем, да, она разгуливала на воле. Тем вечером фермер пригласил Фалена к себе домой, а потом неделю водил по окрестностям и представлял местным, разделявшим его приверженность закону, пока Фален не заволновался, что, водя знакомство с такими людьми, попадется на глаза именно тем, у кого старался не вызывать подозрений. Затем, как-то вечером, от возницы из соседнего города пришло известие, что девчонку заметили в компании вольного негра, связанного с Подземной железной дорогой. Возница, слышавший о поисках Фалена и надеявшийся на вознаграждение, проследил за ними до Оукфилда и доложил, что негр отбыл оттуда один.

В Массачусетсе совсем стыд потеряли, добавил он, – девчонка путешествовала средь бела дня.

– Где она в Оукфилде, вы не знаете? – спросил Фален, когда они сидели в таверне еще одного единомышленника.

Возница и фермер переглянулись.

– Вам знакомо имя Джордж Картер? – спросил возница.

Фален кивнул. Трудно было не знать, кто такой Картер, когда тот строчил бесконечные статейки против рабства под псевдонимом “Демокрит”.

У Картера, сказал возница, в Оукфилде дом. Уж слишком подозрительное совпадение.

– Думаете, она скрывается там? – спросил Фален.