Северный пламень

— Не знаю, как сейчас складываются их отношения, — продолжал Карл, — но после рождения ребенка Фридрих охладел к нашей страстной Авроре, и та ушла в женский монастырь в Кведлинбурге. Ну а мой кузен завертел роман с очередной пассией, Марией Констанцией Козел! — Карл усмехнулся, взглянув на Миколу своими блестящими темно-синими глазами, которые словно прокалывали насквозь. — Тоже дама веселая, разговорчивая и красивая! Может, теперь ее ждать в гости?

Кмитич лишь поклонился, не зная что ответить.

— Ваше величество, — решился оршанский князь на вопрос, — а Мария Аврора? Куда она делась после?

— В 1698 году она стала коадъютором, а двумя годами позже — настоятельницей монастыря, при этом попеременно проживая то в Берлине, то в Дрездене, а то и в Гамбурге. Странно, ей делали предложение многие знатные люди, но Аврора Кенигсмарк всем отказывала. Но ныне, видимо, Фридрих про нашу авантюристку вспомнил. И неудивительно, ибо друзей и почитателей у нашего Фридриха резко поубавилось, даже в его родной Саксонии. Может, и Констанция его уже бросила? Скорее всего! Есть у него только один верный друг — царь Петр. Наш не в меру хитрый Фридрих, получив по зубам, хочет заключить со мной мир, мой князь, в тайне от своего друга Петра, а я не хочу вообще никаких дел с Фридрихом иметь. Он утратил к себе мое доверие полностью. Как можно верить не раз солгавшему?.. И вы не верьте, мой добрый князь. Если вас этот курфюрст еще о чем-то попросит, то не соглашайтесь впредь быть его посредником. Гоните его подальше! Я приму его самого, но только с одним условием — отставка!..

Карл был явно более чем хорошо осведомлен и по поводу Миколы с Авророй, и по поводу Авроры и Фридриха. Верно, спустя три года после смерти матери, в 1694 году, Аврора переехала в Дрезден, где была представлена курфюрсту Августу Сильному. Профессиональная светская львица и кокетка, она, конечно же, смогла произвести сильное впечатление на саксонского правителя, большого любителя женщин и вина…

Карл говорил что-то еще, но Кмитич уже не слушал его, точнее, не мог понять, что говорит ему шведский король, ибо в голове его все смешалось и закрутилось в бешеном вихре… Аврора и Фридрих… Как это плохо сочетается! Как это глупо, нелепо и даже смешно! Ведь они разные, как день и ночь! А может, как раз именно из-за этого?..

— Король вас не примет, сударыня, — сказал Микола Авроре, возвращаясь к ней, ожидавшей его в гостиной.

— Почему? — в голубых глазах застыл почти ужас.

— Потому что ему известно, кто вы! — Кмитич отвернулся в сторону, не желая смотреть в глаза Авроры.

Щеки женщины вспыхнули пунцовой краской.

— Проклятье! — она раздраженно швырнула веер. — Вторая половина моей жизни состоит из сплошных неудач!

— Наверное, накопились за первую, — горько усмехнулся Микола, подавая ей руку… Аврора, поколебавшись, взяла его под руку…

— Ники, ты, верно, думаешь, что я шлюха?

— Не совсем так, но что-то в твоем, Аврора, поведении от этого есть.

— Нет, нет ничего, — холодно отвечала женщина, глядя себе под ноги, насколько позволяло пышное цветастое платье, — ты просто ничего не знаешь. Я не просто так сошлась с Фридрихом. Я спасала брата.

— Да? — Микола остановился, с любопытством глядя на Аврору. — Филиппа?

— Так, Филиппа. Филиппа Кристофа фон Кенигсмарка, который бесследно исчез в ганноверском дворце Вельфов. Я пыталась хотя бы что-то узнать о нем…

— И что, узнала?

— Нет. Впрочем, можно с предельной точностью сказать, что он был убит в замке курфюрста в Ганновере из-за каких-то любовных интриг. Смерть брата перевернула всю мою жизнь, Ники.

— Сочувствую… Карл верно сказал, что твоему сыну шесть лет?

Аврора бросила немного удивленный взгляд на Миколу:

— Он так сказал?

— Да.

— Верно. Я родила 28 октября 1696 года в Госларе сына, маленького Морица Саксонского.

— От Августа, — не то утвердительно сказал, не то спросил без вопросительной интонации Кмитич.

Аврора не ответила. Это было ясно и без слов…

Они вышли и остановились около скамейки перед крыльцом дворца.

— Присядем, — предложила Аврора. Они сели.

— Теперь, когда все в прошлом, я могу кое-что тебе рассказать, — вздохнула женщина, нервно потирая руки. — Так, Ники, ты прав. Я заигрывала с королем Карлом. Мне он жутко нравился. Нет, он не был, как ты, красавцем. Но… Какая-то сила шла от него. Какая-то мощь! Увы, ничего из этого не вышло, несмотря на то, что он, похоже, любил меня.

— Любил? — Микола с удивлением посмотрел на правильный точеный профиль Авроры.

— Так, Ники, любил…

— Как я?

— Нет. Ники, ты — это… другое. Хотя… я не знаю…

— Но до Карла, Аврора, ты сошлась с его кузеном Фридрихом. Почему с ним? Он же тебя недостоин! Да к тому же младше тебя был! Ты, похоже, вообще любишь тех, кто тебя младше!

— Да, и это началось с тебя, — улыбнулась игриво Аврора, взглянув на Миколу.

— С меня?

— Так. Я ведь тебя старше почти на год. А ты был таким милым и привлекательным в свои семнадцать лет! Я в самом деле влюбилась тогда. Ты и сейчас выглядишь не старше двадцати восьми.

— Спасибо, — не особо обрадовался Микола, — но почему все-таки Фридрих?