Сезон Гроз.

– А вот ты, – вдруг сказал Лютик, – никогда не хвалишь мои баллады. Сколько я сложил и спел их при тебе. А ты ни разу мне не сказал: «Это было здоворо. Хочу, чтобы ты сыграл ее еще раз». Ни разу этого не сказал.

– Согласен. Я не говорил, что хотел бы. Хочешь знать, почему?

– Почему?

– Потому что не хотел.

– Это такая жертва? – не сдавался бард. – Неужто так трудно? Скажи: «Сыграй это еще раз, Лютик. Сыграй «Время рекою».

– Сыграй это еще раз, Лютик. Сыграй «Время рекою».

– Ты сказал это совершенно неискренне.

– Ну и что? Ты ведь и так сыграешь.

– А чтобы ты знал.

Мигнула свеча и огонь наш погас

Внезапно коснулся нас ветер прохладный

Так время рекою

Так дни чередою

Неслышно, незримо затронули нас

Раз мы еще вместе, то что-то же нас

с тобою связало, пусть даже случайно

Ведь время рекою

Ведь дни чередою

Неслышно незримо несут вместе нас

Нам память о прошлом дана не на час

Дороги храним мы в душе безвозвратно

Хоть время рекою

Хоть дни чередою

Их тихо незримо скрывают от нас

Поэтому милая мы еще раз

с тобой в унисон пропоем триумфально

Пусть время рекою

Пусть дни чередою

Неслышно, незримо влекут дальше нас

Геральт поднялся.

– Пора в дорогу, Лютик.

– Да? А куда?

– А не все ли равно?

– В принципе, да. Поехали.

(• Балладу Лютика перевел и сложил Алексей Зарудный из града Киева, за что ему огромнейшее спасибо)

* * *

Эпилог

На пригорке белели остатки зданий, превратившиеся в руины так давно, что уже полностью заросли. Плющ опутал стены, молодые деревца пробились сквозь разбитый фундамент. Это была – Нимуэ знать этого не могла – древняя святыня, обитель жрецов какого-то забытого божества. Для Нимуэ это были просто руины. Куча камней. И дорожный указатель. Знак того, что она идет в правильном направлении.

Потому что сразу же за пригорком и руинами дорога разветвлялась. Один путь вел на запад, через вересковую пустошь. Второй, ведущий на север, скрывался в густом и темном лесу. Углублялся в черную чащу, тонул в тусклом сумраке, расплывался в нем.

И это была ее дорога. На север. Через печально известный Соичий лес.

Сказки, которыми пытались напугать ее в Ивало, Нимуэ уже совсем не волновали, во время своего путешествия она сталкивалась с чем-нибудь подобным многократно; каждая местность имела свой страшный фольклор, местные страхи и ужасы, предназначенные для запугивания приезжих. Нимуэ уже пугали русалками в озерах, берегинями в реках, вихтами на перекрестках и призраками на кладбищах. Каждый второй мостик должен быть жилищем троллей, каждая вторая группа кривых верб – хатка упыря. Нимуэ наконец привыкла, повседневные страхи перестали быть страшными. Но она не знала, как избавиться от странного беспокойства, охватывающего ее перед входом в темный лес, на узкую дорожку между курганами во мгле или на тропинку среди окутанных туманом трясин.

Сейчас, перед темной стеной леса, она вновь ощущала прежнее беспокойство, мурашки на шее и сухость во рту.

Дорога наезженная, все время мысленно повторяла она, вся в рытвинах от телег, разбита копытами лошадей и волов. Что с того, что этот лес выглядит страшно, это не какая-то дикая чаща, это используемый тракт, ведущий в Дорьян, проходящий через последний участок леса, который уцелел от топоров и пил. Многие здесь ездят, многие здесь ходят. Я тоже пройду. Я не боюсь.

Я – Нимуэ вэрх Вледир аэп Гвин.

Вырва, Гуадо, Сибелл, Бругге, Кастерфурт, Мортара, Ивало, Дорьян, Анхор, Горс Велен.

Оглянулась – а вдруг кто-то подъезжает. Было бы, веселее в компании, подумала она. Но тракт, как назло, именно сегодня, именно сейчас не хочет быть используемым. Он был просто вымершим.

Выхода не было. Нимуэ откашлялась, поправила узелок на плече, крепко сжала дорожный посох. И вошла в лес.

В древостое преобладали дубы, вязы и старые, сросшиеся вместе грабы, были также сосны и лиственницы. Низом завладел густой подлесок, спутавшиеся вместе боярышники, орешники, черемухи и жимолость. Такой подлесок обычно кишит лесными птицами, однако в этом лесу стояла зловещая тишина. Нимуэ шла, уперев глаза в землю. Она вздохнула с облегчением, когда в какой-то момент где-то в глубине леса застучал дятел. Есть тут еще что-то живое, подумала она, я не совсем одна.

Она остановилась и резко повернулась. Не увидела никого и ничего, а мгновение назад она была уверена, что за ней кто-то следует. Чувствовала, что за ней наблюдают. Тайно следят. Страх сжал ей горло, дрожь прошла по спине.

Ускорила шаг. Лес, как ей показалось, начал редеть, сделалось светлее и зеленее, потому что в древостое стала преобладать береза. Еще один поворот, еще два, лихорадочно думала она, еще немного, и лес кончится. Я оставлю этот лес позади вместе с тем, кто за мной крадется. И пойду дальше.

Вырва, Гуадо, Сибелл, Бругге…

Она даже не услышала шороха, движение уловила краем глаза. Из гущи папоротников вырвалось серое, плоское, многоногое и невероятно быстрое существо. Нимуэ закричала, увидев щелкающие щипцы, большие как косы. Ноги с торчавшими шипами и щетинками. Множество глаз, окружающих голову, как корона.