Сезон любви

Ветер трепал волосы и хлестал лицо, когда Рената мчалась с Майлзом по дороге в ревущем «Саабе» с откидным верхом. Надо же, она и не представляла, что неповиновение принесет столько радости. Настоящий вызов! Она уехала из дома Дрисколлов, не оставив записки и не взяв с собой мобильник. Никто не знает, где она, с кем или как ее найти, никто, кроме Майлза, такого искушенного и уверенного в себе, что у нее дух захватывает. Из своей квартирки над гаражом он притащил упаковку из двенадцати бутылок пива и сейчас гнал машину по полуденному солнцу. Рената, в коротенькой юбочке и купальнике, отстегнула ремень и откинула спинку сиденья. Майлз поглядывал на нее, и ей стало интересно, что он думает. Нравится ли она ему или он считает ее легкомысленной дурочкой? Рената заметила, что он смотрит на ее кольцо с бриллиантом. Она помолвлена. Стала ли она более желанной? Ей хотелось верить, что да, девятнадцатилетняя девушка, которая только что обручилась, должна быть самой желанной на свете.

Было слишком шумно для разговоров, наверное, и к лучшему. Если бы они разговорились – о работе Майлза, о Дрисколлах или о Кейде, – чувство вины поглотило бы Ренату, и ее бы стошнило. А сейчас они актеры в немом кино. Пара молодых людей едет летним днем на пляж.

Майлз резко затормозил. Рената вцепилась в края сиденья. Полиция? Он перешел на пониженную передачу, включил поворотник и заложил крутой вираж; Ренате показалось, что машина накренилась и катится только на правых колесах. Завизжали покрышки. Рената выпрямилась, подняла спинку, пристегнула ремень безопасности. Прямо за их машиной взлетел самолет.

– Это дорога на Мейдкьюкам?

– Сейчас друга захватим и дальше поедем.

Рената мило улыбнулась, но настроение сразу упало. Майлз ничего не говорил о друге, когда пригласил ее с собой, и когда они уезжали, тоже молчал. Рената чувствовала, что ее обманули. Она-то думала, что будет с ним наедине. Хотя, наверное, так оно и лучше. Можно только представить, что сказали бы Кейд и Сьюзен Дрисколл, если бы узнали, что Рената и Майлз сбежали вдвоем.

Майлз ехал к аэропорту. Самолеты летали так низко, что Рената видела бледный низ фюзеляжей, чувствовала запах выхлопных газов. Слева от дороги располагались складские сооружения, бейсбольные поля и много строительной техники.

– Я не знала, что здесь живут люди.

– На Нантакете не все богачи, – заметил Майлз. – Некоторым приходится работать.

– Да, конечно. Извини.

– Не извиняйся. Я понимаю, ты лишь невинный свидетель впечатляющей демонстрации богатства Дрисколлов.

– Сегодня не такой уж и невинный, – возразила Рената.

– Да?

Майлз бросил на нее лукавый взгляд и слегка ущипнул чуть выше колена. Рената взвизгнула и рассмеялась. Что-то должно произойти, она это чувствовала и постаралась умерить радостное предвкушение. Покрутила кольцо, сверкая бриллиантом, напомнила себе о Кейде. Да, Кейд.

Замедлив ход, Майлз свернул на ухабистый проселок, вдоль которого росли невысокие виргинские сосны. Москит укусил Ренату в руку, потом в шею.

– Куда мы едем? Меня сейчас съедят заживо!

– Почти приехали.

Еще через пятьдесят ярдов Майлз повернул на гравийную подъездную дорожку, которая вела к маленькому, крытому серой дранкой коттеджу с двумя мансардными окнами. Входная дверь была выкрашена в розовый девчачий цвет, на подоконниках стояли ящики с чахлой розовой геранью. Газон перед домом явно недавно подстригли, на нем все еще валялись клочья срезанной травы и игрушки повзрослевших детей: два горных велосипеда, белая доска для серфинга и яркий коробчатый воздушный змей. Майлз посигналил. Спустя пару секунд розовая дверь открылась и вышла девушка. Вернее, молодая женщина, невероятно красивая – высокая, стройная, с длинными каштановыми волосами, спадающими на лицо филированными прядями. Она была одета в черный лифчик от бикини и черно-розовые пляжные шорты. На правой лодыжке змеилась темно-зеленая татуировка, на больших пальцах ног блестели серебряные кольца, а из проколотого пупка свисало крошечное круглое зеркальце. Девушка направилась к машине, подхватив по пути доску для серфинга.

Рената остолбенела. Майлз сказал «друг», и она думала, что речь идет о парне, а не о девушке, и уж точно не о такой красотке.

– Привет, – произнесла Красотка сексуальным хрипловатым голосом.

Она улыбалась Майлзу, и Рената почувствовала себя невидимкой. Ужасное ощущение, какое-то изощренное издевательство. Всего десять минут назад она была на вершине мира, как никогда довольная собой. Вдруг – бум! – и ее уделали одной левой.

Майлз повернулся к Ренате:

– Пересядешь назад?

– Что? – переспросила она, не веря своим ушам. – Да, конечно.

Рената неуклюже расстегнула ремень безопасности, надеясь, что покрасневшее лицо не выдает ее разочарования. Когда она пролезала между сиденьями, сумка зацепилась за рычаг переключения скоростей, и короткая юбка поднялась, выставив на всеобщее обозрение Ренатин зад. В общем, задница и в прямом смысле, и в переносном. Красотка ждала, наблюдая за происходящим с нетерпеливо-удивленным выражением лица.