Сгусток Отроков

Что это вы нос повесили да приуныли? Ладно, беру слова назад. Значит, Нэл, у тебя в партии собрались не сплошь задохлики и не нюхавшие порох. Если кого задел за живое — прошу извинить. Так вот…

Я оказался в мрачной комнате, запястья и лодыжки привязаны к стальным крюкам.

Головой крутить мог, но с трудом.

Руки онемели от напряжения, а ноги жгло от веса собственного же тела.

Закричать не пытался. Лучше никому было не знать, что я пришел в чувства — так поболее шансов на скорый побег. Хотя тогда я не мог, даже если б и захотел. Мои слова застряли бы в пересохшем горле, шипящем и щиплющем в месте скоро зашитой раны, обработанной подручными средствами и химикалиями.

Минуты тянулись за вечность. Без понятия, сколько времени прошло, без понятия.

Я находился в ловушке, полностью беспомощный, к чему привычка отсутствовала.

Грубый голос эхом разнесся по комнате.

— Начинаем разговор.

Собеседника я не видел. Вокруг во мраке подземелья проглядывались лишь напильники, горелки, щипцы и прочие орудия пыток. Но ни единой души. И хотя я не мог видеть эту тварь — я чувствовал его присутствие.

Посыпались вопросы.

— Почему ты убил всех в Салуне? — прорычал голос.

Я молчал. Настроение трепать языком что-то отсутствовало.

— Где Йори?

— А где твой член? Вот там и поищи.

Я знал, что дерзость только усугубит мои страдания, но уже не мог сдержаться.

Что-то холодное и металлическое резко вонзилось мне в спину. Оно медленно нагрелось, обжигая плоть.

— Где формула?

— Какая, к ежкиной матери, формула? — выплюнул в ответ.

Крюки, к которым я был подвешен, начали растягиваться, разрывая конечности.

— Как сделать тату?

— Сходите к тату-мастеру да набейте, что за вопрос⁈ — сквозь стиснутые зубы прошипел я.

Мой мучитель продолжал задавать бессмысленные вопросы, а я отвечал язвительными насмешками. Чем больше он пытался сломить меня, тем сильнее становилось мое сопротивление.

Часами, угрожая, запугивая, обещая невероятные страдания. Но я стискивал зубы, отказываясь дать то, что хотел неизвестный.

Хамя, матюгаясь, хохмя… За что и получал пытку за пыткой и те самые «обещанные невероятные страдания» в действии.

Я знал, что в конце концов они убьют меня. Но я не сдамся. Я умер бы с гордо поднятой головой. Мать их за ногу сверху припека три раза! Хиро Ямамото уйдет из жизни только так, запомните, детки!

Часы превратились в дни, а дни — в недели. Хотя раз у нас был Ритуал, наверное, все же не так много времени-то и прошло. Но для меня — все тянулось целую вечность, а может, и две. Я висел, подвешенный к потолку, мое тело разрывалось на части растягивающимися крюками. Мой мучитель продолжал задавать бессмысленные вопросы, а я продолжал отвечать язвительными насмешками.

Все шло по кругу, пытки превратились в рутину, я бессознательно, уже по привычке, сквозь боль отвечал новой грубостью. За что получал новую невообразимую пытку. Это вносило разнообразие, и я хоть не ехал крышей от одиночества и постоянного света в глаза по ночам, ну или что я считал ночью, чтобы не давать мне уснуть.

Истязая меня — они обрабатывали раны, запуская медицинских ботов, дабы я не двинул коней раньше времени. Каких только веществ в меня не вкололи! Хотя для меня все они были не то чтоб в новинку. Папка Йори о моем счастливом детстве ох как позаботился.

Бессонница продолжалась. Яркий свет подкреплялся громкими шумами, разрывающими перепонки, постоянными перемещением по потолку на крюках из комнаты в комнату. При том каждая — словно клон предыдущей. Орудия пыток, подземелье… Пейзаж не сильно менялся.

Когда вырубался окончательно под влиянием лекарств от ботов — распыляли прямо в лицо из потолка какое-то психоактивное средство. По запаху — нашатырь с комбинацией аммиака и серы. Сон снимало как рукой.

Зато вместо него приходили новые друзья к моему одиночеству.

Галлюцинации. Паранойя. Растерянность. Проблемы с памятью и концентрацией.

Иногда я забывал, где нахожусь. По-новой задавая вопросы, как в первый раз. Оттого пытали еще больше, сильнее. Думали, придуриваюсь. Ну, возможно, я делал это инстинктивно, без спору.

Даже не знаю, галлюцинацией это было, или же нет… Однажды подвесили за ноги над ямой, наполненной сотнями крыс. Крысы голодные и агрессивные. Впились в меня, начали грызть, пытаясь добраться до мяса.

Поверьте — невыносимая боль и ужас, когда крысы разрывают кожу и пожирают заживо.

Но этого неведомым тварям и палачам казалось мало. Так же не показывая своих лиц, используя лишь механизмы и боты, пытались усилить пытку.

Поливали медом, мазали джемом и другими липкими сладкими жидкостями, чтобы привлечь крыс и заставить их кусать еще сильнее, сильнее… Кажется, иногда подмешивали возбудитель, чтобы грызуны вели себя особенно агрессивно.

От безумия, смерти от шока и потери крови спасали мед-боты. Реанимируя, залечивая и латая меня регенератами, чтобы я был свеж и здоров, словно ничего не случилось.