Шаг в палеолит

– Когда горит дневное око, сила шаманов совсем слабая. Сейчас не ночь, и твоё могучее колдовство не действует.

– Это кто ж тебе такое сказал?

– Шаман Пёстрый Полоз, уж он-то точно знает.

– Ах вот откуда ветер дует. Ну ничего, для тебя у меня есть особое, дневное колдовство, «Рукопашный бой» называется. Ща покажу.

И, прекращая пустые разговоры, резко подскочил к Кулику. Классическая двойка «подбородок – печень» – и Кулик кулем падает на землю. Ещё никто ничего не успел понять, а я бью ещё одного ногой «в душу», только онучи в воздухе мелькнули. Следующий отреагировать успел, да только кто так замахивается? Нырок под руку, снова печень и добивающий коленом в голову. Последнего, кинувшегося на меня, банально подхватил на «мельницу» и шмякнул о землю. Самый последний оказался самым трусливым или самым умным. В драку не полез, но и сбежать не успел.

Хотел, да я как заору: «Стоять! Бояться!» – он и замер, как кролик перед удавом.

Вот так-то. Помнят руки, помнят! С первого класса до самой армии в дзюдо ходил, а после армии ещё двадцать лет, пока реконструкцией не увлёкся, рукопашкой занимался. И сына приохотил. Так что ничего удивительного и сверхвозможного я не показал. С кем посерьёзней так ловко не получится, а на этих увальней вполне достаточно.

– Значит так, – оглядел я распростёртые и постанывающие, но тихонько, чтобы не тревожить меня громкими звуками, тела, – ты, Кулик, принесёшь мне три шкуры, вы, не знаю, как вас там, принесёте по две. Ты, что в драку не полез, как самый сообразительный, принесёшь одну.

– А можно, как самому сообразительному, совсем шкуру не приносить? – робко предложил он.

– Ого, да ты, парень, хват! – Я посмотрел на него другими глазами. Совсем молодой, крепкий, мускулистая сухая фигура, видать, и ловок, и силёнка есть. Бородёнка, конечно, так себе, одно название, но черты лица правильные, глаза живые, умные. Явно побаивается меня, но и достоинства не теряет. Что-то никак не вписывается он в эту компанию. – Ладно, объясняю, мне не трудно. Что со мной связываться не стоит, сообразил – молодец, хвалю! А что связался с дурной компанией – не сообразил. За это и принесёшь шкуру. Понял?

– Понял.

– Так, внимательно слушаем дальше, – вернулся я к своим «баранам». – Шкуры должны быть новые, не рваные, не вонючие, большие. Лошадь, бык, бизон, можно хорошо выделанную кожу. Можно волка или лису, но за одну большую шкуру – три волка или десять лис. – Все цифры я дублировал на пальцах. – Шкуры должны быть у меня до того, как охотники отправятся за горьким камнем. Если кто-то не принесёт то, что я сказал, я даже колдовать не буду, а возьму Большое копьё и отсеку ваши дурные головы, как отсёк её гиене. Понято?

Дождавшись нестройного, но внятного согласия от всех участников, я милостиво разрешил им удалиться.

Ух, адреналинчик-то как в крови гуляет. Давненько я так не напрягался.

Только посетители отошли подальше, как ко мне подскочили дети. Лисёнок прижалась, заглядывая в глаза, а Белка с криками скакал вокруг.

– Как ты их, дядя Пётр! Ух, как ты их! Прям вот так, вот так! Это… это… это самое могучее волшебство, какое я видел!

– Что, понравилось? Хочешь научиться такому?

Ещё бы Белке не хотелось, но…

– Дядя Пётр, я же не шаман! – в отчаянии воскликнул мальчик, заламывая руки не хуже, чем в римской трагедии.

– Запомни, Белка, рукопашному бою может научиться каждый. А настоящий боец просто обязан его знать.

– А я? – подала голос Лисёнок. – Я тоже смогу научиться?

– И ты тоже, – погладил я её по рыжим волосам, – но для этого нужно много знать и долго-долго учиться. Иногда всю жизнь.

– Мы будем, дядя Пётр, мы будем, – дружно заверили меня дети.

– Очень хорошо. Теперь слушайте меня внимательно. Мы с дедом Хатаком сегодня уйдём на несколько дней. Вы останетесь здесь. Будете сторожить лагерь. Я оставлю закидушку, помните, как ловить рыбу? Хорошо. Постарайтесь просто так из лагеря не уходить. При вас будет один охотник, который присмотрит за вами. Всё понятно?

Лисёнок и Белка согласно закивали.

– Ну вот и умнички.

Через некоторое время пришёл Хатак и Молодой. Почтительно поздоровавшись, Молодой скромно присел в сторонке и… превратился в одно большое ухо. Хатак же, усевшись напротив меня, нейтральным голосом поинтересовался:

– Поговаривают, к тебе приходил Кулик?

– Было дело, заглянул на огонёк… ненадолго.

– Говорят, был не один?

– Прихватил пару-тройку друзей.

– Что хотел?

– Да вот пришёл и говорит: «Большой шаман Горький Камень, дай в морду, а то если с утра в глаз не получу, весь день прям как не свой».

– Вот что ты за человек, Пётр? – покачал головой Хатак. – Почти такой же старый, как и я, а всё как мальчишка!

«Эх, Хатак, Хатак. Старый-то как раз, пожалуй, я. Всяко постарше тебя буду», – подумал я, а вслух произнёс:

– Да ладно тебе, дед, сам такой. А если серьёзно, пришёл Кулик требовать с меня за детей, которые якобы его, Большое копьё! Представляешь?

Хатак удивлённо выпучил глаза, не веря услышанному.