Шаг в палеолит

– Все называют меня Трусливый Суслик. Мне не нравится это имя. Я никогда не был труслив, это не моё имя. Вождь и шаман моего племени не захотели дать мне другое. И потому я прошу тебя, Большой шаман Горький Камень, дай мне новое имя!

«Экий ты хваткий малый, – усмехаясь, подумал я. – Свои продинамили, и ты решил их на повороте обойти. Что ж, этим говнюкам лишнюю шпильку сунуть мне в радость».

– А что, – подмигнул я парню, напряжённо ожидающему моего ответа, – почему бы и нет? И назову я тебя… м-м-м… А пожалуй, так и назову – Хват.

– Хват?

– Хват.

– Прости меня, Большой шаман, я уверен, ты не дашь плохого имени, но… Что оно означает?

– О-о, это непростое имя. Оно значит, что человек, называющийся им, хитрый, но не подлый, смелый, но не безрассудный. Он успевает там, где другие не успели, замечает то, что другие не увидели. И своего не упустит, и другим поможет. Короче, Хват, – я резко сжал растопыренные пальцы в кулак, – шустрый, ловкий, быстрый.

– Спасибо, спасибо! – Вновь наречённый Хват прямо с колен грохнулся мне в ноги. – Большой шаман, спасибо!!!

– Э-э-э, парень, ну-ка, перестань валяться, – поднял я его за плечи. – Вставай давай.

– Спасибо, Большой шаман! – Он с трудом сдерживал подступившие слёзы. – Я даже мечтать не мог, что у меня будет такое имя. Нет больше Трусливого Суслика. Я – Хват! Спасибо тебе, Горький Камень, спасибо.

– Так. Хорош тут фонтанировать благодарностями. У меня ещё много дел. А ты иди и уже давай похвались своим новым именем.

Ещё несколько раз приложив руку к груди, окрылённый Хват помчался в сторону стойбища.

– Кгм… – кашлянул Хатак в наступившей тишине.

– Ты что-то сказал, старый?

– Ты представляешь, что ты сейчас сделал?

– Очень даже представляю.

– А вот мне кажется – не совсем… – задумчиво теребя бороду, произнёс Хатак.

Глава 5

Путь к дому

Я и Хатак стояли и смотрели, как в проход среди холмов втягивается цепочка охотников, уходящих за солью.

Только что, перейдя брод, мы отделились от основной группы. У них свой путь, у нас свой. Было раннее утро, и я надеялся, если всё сложится удачно, то ещё до вечера мы вернёмся с вещами к пещере, в которой ночевали после памятной битвы с гиенами. Господи, только бы всё было цело.

Расстояние до переката прошли, как я и предполагал, гораздо быстрее. Полтора дня и две ночёвки. И шли более короткой дорогой. Путь оказался достаточно спокойным, без драйва и приключений. Было видно, что такие переходы – отлаженная процедура. Всё чётко, без суеты. Несмотря на мои опасения, я хоть и уставал к вечеру, но вполне прилично держал темп. Даже удивительно, прям будто сил прибавило, чувствую себя прекрасно. Ночевали мы с Хатаком у своего небольшого костерка, никто к нам не подсаживался, не лез с разговорами. Острый Рог со товарищи держался отстранённо, может, кто и не против был бы посидеть с нами, но, глядя на вождя, воздержался. И вроде мы со всеми, и вроде как одни, но в любом случае двадцать пять человек вокруг значительно успокаивают нервную систему.

Каких-то важных разговоров не вели, слишком много лишних ушей. Я кое-что рассказывал о своей жизни, привирая и адаптируя к окружающим реалиям. Отвечал на вопросы, если мог внятно пояснить свой ответ, всё-таки маловат словарный запас в языке, на котором сейчас говорили. Хатак же рассказывал о своей жизни. Где был, что видел, что слышал и что пережил. И тоже отвечал на мои вопросы.

Так я узнал, что зима здесь короткая, мягкая. Снег лежит полтора-два месяца, каких-то особо снежных заносов не бывает. Долгих и злостных морозов тоже. И это прекрасно. Похоже, попал я в промежуток меж двух ледниковых периодов, когда бывало очень серьёзное потепление.

Также я узнал, что бамбук – а это действительно был он – иногда встречается у людей, приходящих на Большую охоту из-за Великой реки, на берегу которой, кстати, нам предстояло жить. Бамбук очень интересовал меня, ведь он настоящий бесценный кладезь богатств. Сколько нужного и необходимого можно из него сделать, даже представить сложно.

Узнал, что все племена говорят приблизительно на одном и том же языке. С небольшими вариациями.

А ещё, расспрашивая старого опытного охотника, мне стала более понятна ситуация, когда при таком чудовищном, по меркам двадцать первого века, изобилии рыбы, птицы и зверья вокруг люди умудряются голодать. Иногда весьма серьёзно. Всё непросто и просто в то же время.

Рыба – лишь попутный ресурс, и не слишком частый. Просто пока нет никаких инструментов, чтобы добывать этот ценный продукт. Нет сетей, крючков, я даже не видел ни одной остроги. Да и с водой люди не дружат, лезут в неё по очень великой нужде, а плавать вообще вряд ли кто-то может.

Птица тоже весьма нечастая добыча, как это ни странно. И снова нет подходящего оружия. Ни дубиной, ни камнем, ни теми копьями, которые есть, особо птицу не добудешь. Лука нет, праща неизвестна, лёгкие дротики – убожество. Всякие суслики, зайцы-кролики, весь мелочняк не решает проблему питания. Сбор растительной пищи – это в основном середина лета и осень, но на эти богатства и помимо людей желающих полно.