Шаг в палеолит

В общем, урожай порадовал. Только не ленись, собирай, когда чему пришло время, да правильно укладывай на хранение под зиму. Благо погреб закончили вовремя, и, положа руку на сердце, получился он – любо-дорого посмотреть. Сухой, объёмный, с каменной обкладкой стен, с мощными деревянными стеллажами и двойным тамбуром с дверьми, обитыми мехом. Короче, всё по науке.

Я с новой посудой и продуктовыми возможностями изгалялся в готовке чуть ли не ежедневно. Как только на огороде что созревает – тут же в дело. Наконец-то первобытные люди узнали, что такое щи, гороховый суп, тушёные картошка и тыква, капуста с мясом. Жареные кабачки, овощное и мясное рагу. Не обошёл вниманием я и гороховую и пшённую каши с мясом. А ещё малосольные огурцы. Жаль, семечки ещё не созрели, надавил бы масла – дал бы «жару». Ну, надеюсь всё ещё впереди.

Во время готовки постоянно при себе держал Соле, а её брата – по возможности как можно чаще, чтобы перенимали опыт. И, надо сказать, дело двигалось довольно неплохо. Надеюсь, скоро смогу переложить многое из готовки на их плечи.

Также мы все, по моему настоятельному требованию, неизменно мониторили ситуацию с такими природными дарами, как полевая ягода, дикая смородина и малина, ежевика и голубика, вишня, боярышник и шиповник. Всё это витаминное богатство обильно произрастало вокруг, но и конкурентов, помимо нас, на всё это изобилие было куда как много. Это возле себя мы, хоть и с трудом, но смогли отвадить основную массу халявщиков до чужого, а в полях и лесах зевать не следовало. Мы и не зевали. Ходили на сборы целыми экспедициями. Потом обработка, сушка – и в норку, то есть в погреб.

До самой поздней осени продолжались сборы и закончились, считай, уж по снегу на тёрне и чёрной рябине. Не забыли мы и о грибах с орехами. Их тоже запасали до самой последней возможности.

Где-то в начале августа неожиданно наш боевой арсенал пополнился весьма интересным оружием. Помня мою просьбу, Хатак и Хват время от времени приносили мне различные образцы пустотелых растений. Но, увы, я их все браковал. Что поделать, не то! Но однажды, вернувшись с очередной охоты, Хатак вручил мне странное растение. Я не ботаник, много не знаю, но такого точно никогда не видел. Ствол был коленчатый, как у бамбука, но это точно не бамбук. И структура волокна не та, а также отличалось строение колен. Колено практически не менялось по диаметру по всей длине. Если в нижней части оно было, например, сорок миллиметров, то к концу колена – около тридцати семи миллиметров. Потом шёл массивный межколенный узел, от которого отходило три геометрически правильно расположенных отростка с небольшими узорчатыми листьями. Следующее колено резко сужалось и начиналось уже где-то от тридцати миллиметров. А следующее – уже с двадцати. Длина колен тоже резко варьировалась. Если первое колено было длиной сантиметров восемьдесят, то следующее – уже около шестидесяти, ну и так далее. Но самым интересным было, что внутри ствола содержалось отверстие в виде трёхлучевой звезды, наподобие мерседесовского логотипа. Сердцевина не мягкая, а, наоборот, была частью ствола. Очень интересно! Растение обладало приличной прочностью, но одновременно было и хрупким. Как только, не без труда, я преодолел предел прочности, оно с хлопком разлетелось на многочисленные длинные щепы. И что ещё важно, колена были очень ровные, очень.

– Ну как? – спросил Хатак, внимательно следящий за моими манипуляциями.

– Мой друг, я почти уверен, ты принёс действительно ценную нужную вещь. Там, где ты это взял, ещё есть?

– Есть, но не слишком много. Небольшая рощица.

– Жаль. Далеко?

– Полдня пути вверх по Большой реке. Что ты будешь из этого делать?

– Мне думается, это растение много куда можно приспособить. Плохо, что его мало. Надо будет попробовать его выращивать специально, – посетила меня неожиданная мысль. – Но сначала я вам кое-что покажу. Завтра.

Эх, вспомним детство золотое. Уж и не знаю, кто первым придумал сделать из простой алюминиевой лыжной палки духовую трубку, но в результате во дворе, если ты не обладал подобным девайсом, то вообще слабо котировался в нашей тусовке. Начальная дистанция для стрельбы, с которой начиналась иерархическая лестница, составляла метров десять. С этого расстояния ты был просто обязан попадать велосипедной спицей с полиэтиленовым конусом в картошку размером с детский кулачок. А дальше – нет пределу совершенства. Я был, без ложной скромности, большим специалистом. Гораздо позже узнал, что наша детская забава на самом деле грозное оружие, унёсшее жизнь многих европейских завоевателей в Южной Америке и Экваториальной Африке.

Второе дыхание моё детское увлечение получило в армии. Я к тому моменту прослужил уже год. А дело было в том, что наш караул находился недалеко от колхозного зернотока, над которым постоянно реяли огромные стаи голубей. И всё бы ничего, если бы в один день, далеко не прекрасный для жирных, отъевшихся на чистом зёрнышке птиц, Рустам, худой мелкий узбек, отслуживший на полгода меньше меня, провожая глазами очередную стайку, сказал: