Шаг в сторону

И вот этот день настал. Не думала, что я, взрослая уже девочка, так буду волноваться. Ну, свадьба. Итог чего-то. И начало чего-то. А сердечко билось в истерике и не хотело успокаиваться. Однако, мозги стояли на страже эмоций и уверяли, что всё правильно и всё будет хорошо. С утра, Соня, Алёна и Динара поддерживали моё настроение, не столько помогая, сколько мешая делать причёску и наряжать меня. Кстати, ушло на эти действия минимум часа три.

Мне соорудили на голове что-то вроде короны из косы, украсив причёску шпильками с жемчугом. Платье было белое, но с красным вышитым вручную обережным рисунком. Трёхслойная фата закрывала плечи и лицо, но всё-таки позволяла видеть. Демьян меня обрадовал тем, что раньше фата вообще должна была быть плотной. Мне ещё заканчивали что-то поправлять и приглаживать, как к нашему дому приблизился свадебный поезд из нескольких экипажей, на котором невесту и её родственникиков надо было доставить в храм. Жених уже ждал нас там. Арсений Олегович, который исполнял сегодня роль моего посажённого отца и шаман Карог вывели меня из дома и посадили в первый экипаж, где кроме меня была ещё Соня и Анастасия, жена Златова. Все остальные гости разместились в следующих возках.

Всю дорогу до храма я молчала и только повторяла про себя как мантру: пусть всё будет хорошо. Златов подал мне руку и мы начали подниматься по ступеням. И на ступенях, и внутри храма было очень много народа. Неожиданно я увидела здесь многих ребят из академии, которые приветствовали меня улыбками и подбадривающими криками. По широкой дорожке, Златов довёл меня до алтаря, где уже стоял Прохор, и отошёл в сторону. Служитель улыбнулся нам:

— Доброго дня, дети мои. Возьмитесь за руки. Мы протянули друг другу руки и крепко сцепили их. Служитель подошёл к нам и связал наши руки широким, тонким, красиво вышитым обережными знаками полотенцем. И начал обряд соединения, обойдя нас два раза по солнцу и против солнца, зачитывая при этом сложные заклинания. В храме в это время, несмотря на огромное количество народа, было очень тихо. Я была так поглощена своими переживаниями, что почти не слышала вопроса, когда Прохор ответил "да". Но, взглянув на служителя и увидев его добрую улыбку, ответила "да", не задумываясь.

После этого нам предложили обменяться кольцами. А вот целоваться при этом здесь было не принято. Прохор, улыбаясь, подхватил меня на руки и вынес из храма. Люди на ступенях и на дорожке радостно закричали и начали осыпать нас цветами, зерном и монетами. Прохор почти бегом донёс меня до экипажа и мы поехали к ним. Ещё на подъезде к особняку Смирновых вся улица была украшена цветами, а от калитки вела широкая ковровая дорожка. (А приятно, когда тебя так встречают, подумала я. и открыто улыбнулась, стоящим на крыльце, родителям Прохора). Отец держал в руках деревянный образ хранителя, а мать — каравай хлеба. Они тепло улыбнулись нам.

— Счастья, вам, дети — сказала мать.

— Добра, веры и правды — добавил отец. И они одновременно поклонились нам.

Мы с Прохором тоже поклонились им и, отломив по кусочку хлеба, прошли к столам, которые были накрыты прямо на улице (лето, да и народу много). Вслед за нами, к столу были приглашены и гости. Я же, подойдя к нашим местам нерешительно остановилась. Прохор, склонившись ко мне, прошептал, что так положено и я села на предлженное место. Дело в том, что вместо стульев у нас были мешки с зерном. Но, сидеть на них оказалось неожиданно удобно, так как они были широкими, устойчивыми и относительно мягкими.

Среди наших гостей был и наследник с Грамионой, и Игнатий с Летицией и все те, с кем мне и нам приходилось в этот год встречаться, друзья и сослуживцы Прохора, мои однокурсники с обоих факультетов и ещё много народа, которого я и не знала. Свадьба текла по положенному сценарию и от нас уже ничего не зависело. Но, я глядя на веселящихся людей, думала, что должен же всё всём этом быть смысл. Двое соединяют свои судьбы. Добровольно. И навсегда. Я украдкой посмотрела на Прохора. Устал, но умиротворён и доволен, как кот, объевшийся сметаны. Мягкая улыбка на лице. Одна рука обнимает меня, вторая ласкает мои пальцы. Так захотелось его обнять, прижаться и спрятаться на груди. Прохор слегка пожал мне руку и, заглядывая в глаза, спросил:

— Устала, родная?

— Есть немного. Но, я потерплю.

Он обнял меня за талию и притянул к себе. А я привалилась на его плечо, и так мы сидели, наблюдая за разворачивающимся действием. Прохор, поглаживая меня по спине, сказал:

— Скоро подарки начнут дарить, придётся постоять на ногах.

— Я понимаю. Ничего страшного. Ты же меня поддержишь. — и я чмокнула его в подбородок.

Прохор уткнулся мне в причёску и прошептал: — Кирушка-а… скорей бы вечер…