Шаг за край

— Мам! — вскрикнула Эмили. Бену, положим, она рассказала, но не понимала, отчего это ее мать ведет себя так несдержанно, что совсем на нее не похоже. Бен смущенно потупил взгляд, устремив его на тонкие прожилки серой затирки между белыми квадратиками кухонной плитки, ему подумалось, что какие–то они слишком чистые, безупречные, как в больнице, наверное.

— Извини, дорогая. Просто я подумала, что будет лучше всего, если все мы будем знать, как дела обстоят на самом деле.

— Как она? — спросила Эмили.

— Нормально, по–моему, учитывая обстоятельства. — Фрэнсис обратилась к Бену: — Мы–то думали, что все у нее в порядке: живет в Лондоне, отличная работа в модном бизнесе, а получилось так…

Бен нервно кивнул, не зная, что сказать.

Уж не рехнулась ли она совсем, подумала Эмили. Такой она свою мать не видела никогда. Стало тревожно.

— Просто я считаю, что Бену нужно знать об этом, вот и все, — заявила Фрэнсис. — Если мы намерены хорошо провести время и пообедать.

И тут Эмили поняла. Фрэнсис предупреждала Бена: она явно все еще не верила, что Кэролайн не способна увести у собственной сестры–близняшки ее поклонника.

Звякнул ключ в двери. Вошла Кэролайн, и вид ее был поразителен. Она вплела в волосы ниточки янтаря, прическа у нее была покороче, чем у Эмили, эдакий длинный асимметричный пучок коротких завитков. Стиль ее сразу бросался в глаза: все линии дерзко отчетливы и резкие контрасты, — да и выглядела она изысканной и опасной. Глаза у нее блестели, и Бен догадался, где она была, но ничего не сказал.

— Привет, Эмс, — щебетнула Кэролайн, посылая сестре воздушный поцелуй. — Как дела? Это и есть твой приятель? — Она щебетала, словно ей было 16, а не 26, и Эмили внутренне поморщилась.

— Здравствуйте, — произнес Бен. — Очень рад с вами познакомиться. — Он испытал облегчение, убедившись своими глазами, насколько Кэролайн отличается от Эмили: это два совершенно не похожие друг на друга человека. Он поймал взгляд Эмили, чтобы дать ей знак: все будет в порядке, в конце концов.

Кэролайн, явно позируя, сняла блейзер, осталась в оранжевой футболке с контрастирующей надписью цвета морской волны «Давай поговорим», бесстыдно наляпанной поперек ее худосочной груди, повесила пиджак на спинку кухонного стула и села.

— Слышала, что вы и впрямь запали друг на друга, — выговорила Кэролайн. — Мило.

Эмили не успела сообразить, что сказать в ответ. Из садика пришел Эндрю. Подтянутые чуть не до груди джинсы болтались на нем мешком, руки были перепачканы, волосы растрепаны. У него чуть ли лысина не проглядывала, заметила Эмили, ощутив укол жалости к отцу. Эндрю всегда был таким красивым, нынешний его вид вызывал легкую досаду.

— Привет, пап, это Бен, — представила она. Бен машинально протянул руку, и, когда Эндрю пожал ее, комочки земли усыпали сияющий белизной пол. Все принужденно рассмеялись — кроме Кэролайн.

— Явились согласия просить? — усмехнулась она, и Эмили в миллионный раз подивилась, отчего это Кэролайн с таким упорством отталкивает от себя людей.

— Не в этот раз, — ответил Бен, и Эмили подумала: вот он, идеально подобающий ответ, и еще больше полюбила своего избранника.

За обедом Бен заметил, как Кэролайн опорожнила бокал вина еще до того, как Эндрю предложил тост, до того, как все остальные успели взяться за рюмки. Его поразило, что ей такое позволили, впрочем, она уже не дитя, да и что можно бы предпринять, кроме как снова сдать ее в психушку? Кэролайн не переставала его поражать. Когда в ту первую ночь в Честере Эмили рассказала, что у нее есть сестра–близняшка, Бен был ошарашен. У него в голове не укладывалось, что где–то есть кто–то неотличимо похожий на Эмили, но о ком он понятия не имеет и по ком с ума не сходит. Бред какой–то!