Шаг за край

Интересно, думаю, насколько на деле хороша Долорес как референт с ее–то акцентом, какой и разобрать–то трудно, и своеобразными познаниями в английском языке. Тем не менее она радушна и забавна, на вид симпатична, и я начинаю понимать, что на самом деле не выгляжу референтом из приемной, нет у меня того лоска. Мой наряд для собеседования строг, если не по–адвокатски чопорен, я не очень пользуюсь косметикой, и у меня теперь нет никаких украшений, ни единого — с тех пор, как я оставила свое обручальное кольцо в вокзальном туалете Кру.

Смуглый малый отходит от плиты и достает из посудной сушки две мисочки, я и впрямь надеюсь, что — для его же пользы — Бев исполнила обещанное и хорошенько все отчистила после того, что случилось с ее обувкой. Малый половником накладывает в миски зловонное зеленовато–коричневое варево. Достает две вилки из ящика и два стакана из шкафчика, наполняет стаканы водой из–под крана, сует вилки зубцами вверх и в стороны в карман джинсов, помещает (на манер официанта) одну миску на правую руку, прихватывает оба стакана большим и указательным пальцами левой руки так, что его длинные грязные ногти уходят в воду, и наконец подхватывает вторую миску свободной правой рукой. Осторожно шагает из кухни, зацепляет правой ногой дверь, тянет ее, открывая на себя, варево падает на пол, малый размазывает его подошвой. К тому времени, пока он проделал все это, я успеваю подумать, не быстрее ему было бы отнести миски, а потом вернуться за водой и вилками, а еще увериться: в чем–то тут кроется урок, — но не могу сообразить, в чем именно. Заканчивается последняя песня, под конец раздается громкий треск, которого я раньше не слышала (айпод, думаю, должно быть, чудит или список воспроизведения составлен с бору по сосенке), а потом звучит «Ты солнца свет жизни моей» и, когда Стиви Уандер поет вторую строку, глаза мои полны слез, что замечает Ангел, и я сразу опускаю взгляд, упираюсь им в руки, в то место, где когда–то было кольцо.

— А как ты хочишь работу достать, дарагушка? — спрашивает Долорес.

Беру себя в руки и рассказываю ей, что намерена зарегистрироваться в каком–нибудь бюро по временному трудоустройству и посмотреть, какие будут предложения. Долорес уговаривает меня пойти в бюро, которым руководит ее приятельница, это близко, сразу на Шафтсберри–авеню, а занимается оно подбором работников для медийных компаний. Говорит, надо спросить Ракель и сказать той, что я знаю ее, Долорес; я, конечно, признательна, только думаю про себя, а здорово ли будет упоминать об этом. Долорес поднимается со стула, склоняется и целует Ангел в обе щеки, причем дважды, тянет за рубашку Джерома вниз, к полу, и говорит:

— Покедова… так ты скажи Ракель, что виликая Долорес тебя послать… Ха–ха–ха.

Она уходит, покачиваясь на каблуках, а сзади раскачивается ее мощная аппетитная задница. Джером покорно плетется следом, словно громадный щенок на поводке, я слышу, как они выходят из дома и, наверное, направляются к Долорес домой в Энфилде.

Теперь на кухне остаемся только мы с Ангел. Ангел читает по моему лицу и понимает, что ничего болезненного касаться не стоит. Она зевает и говорит:

— Уф, нужно отдохнуть ночку. Вымоталась я что–то.