Шагающий магазин игрушек

— Господи, боже мой! — сказал он. — Вы, что же думаете, что моя машина — ураган «Флора»? Нет, конечно, кое-что она может, — добавил он скромно, — если вы не возражаете порастрясти свои косточки.

Кадогэн с отчаянием оглядел улицу, но ничего более подходящего не увидел. Вдруг он заметил, что Фэн занят перебранкой со старым Уилксом, который только что приплелся за ними:

— Нет, нет, Уилкс, — возражал он, — вы будете ужасно мешать нам. Идите к себе. Кыш-ш! — Он похлопал в ладоши, прогоняя его. — Ради бога, поехали, — сказал он, — или вообще незачем будет ехать.

Все еще пререкаясь, они взгромоздились в кабину, и грузовик тронулся. Он действительно шел недурно. Правда, езда в этой калымаге имела такое же воздействие на сидящих в ней, как массаж между двумя жерновами.

— Это потому, что у нее кузов пустой, — объяснил водитель. В это время стрелка спидометра переползла за отметку сорок миль.

Грузовик налетел на выбоину, и все сидящие в нем буквально подлетели в воздух.

— Эта проклятая черная машина скрылась! — выругался водитель. — Мы ее ни за что не догоним.

Фэн был склонен согласиться с ним.

Они чувствовали себя как сардины в банке. Фэн был вынужден держать Уилкса у себя на коленях, и подобное «удобство» не доставляло ему большого удовольствия. Его раздражение отнюдь не смягчилось детской радостью Уилкса, который упивался приключением. Кадогэн опять начал мечтать о ланче. Водитель же был безмятежен, очевидно, рассматривая все происходящее в кабине своего грузовика как вполне повседневное явление. Они представляли собой весьма странное зрелище.

— Не понимаю, зачем вы поехали, Уилкс? — злобно ворчал Фэн. — Вы только всем мешаете.

— Тихо, — сердито буркнул Уилкс.

Мимо мелькнули дома на Банбери-роуд. Сейчас они выбрались на более свободную от машин часть дороги, и грузовик делал пятьдесят миль, не обращая внимания на знаки ограничения скорости.

— Сколько, по-твоему, шансов, что этот дьявольский «хамбер» не свернул на какую-нибудь боковую улицу? — спросил Фэн.

— Один из ста, полагаю, — отозвался Кадогэн.

— Но поездка тем не менее была приятной.

— Что? — спросил Уилкс.

— Я говорю, приятная поездка!

— Рад за вас, — обиженно сказал Уилкс.

Они подъезжали к перекрестку, на котором стоял дежурный по противовоздушной обороне, и грузовик замедлил ход.

— Слушай, друг, — окликнул его водитель, — ты не видал здесь черный «хамбер»?

— Тебя сгребут копы, — ответил дежурный, — за этакую скорость. Разобьешь свою телегу.

— Не обращай внимания, петушок, — сказал водитель. — Лучше скажи насчет этого «хамбера». Ты его видел?

— Пару минут назад, — неохотно ответил дежурный. — Ездишь, как псих. Он свернул налево.

Водитель победоносно вывернул руль круто влево, и они помчались в указанном направлении.

Вскоре дома остались позади, и теперь они встречали лишь редкие коттеджи и фермы. По обе стороны простирались плоские поля, к северу на горизонте виднелась гряда холмов. Несколько раз они проезжали по узким горбатым мостикам, перекинутым через маленькие извилистые речки, окаймленные ивами и ольхой. Живые изгороди цвели какими-то белыми пышными цветами, кусты были черными от спелой ежевики. Ласковое солнце бабьего лета сияло над ними в безоблачном фарфорово-синем небе.

— Индустриальная цивилизация, — неожиданно сказал водитель, — проклятие нашего века. Мы потеряли контакт с природой. Мы все бледные как покойники! — Он сурово посмотрел на румяное лицо Фэна. — Мы все потеряли, — он угрожающе помолчал, — ощущение собственного тела.

— Я нет, — язвительно сказал Фэн, встряхивая Уилкса, сидящего на его коленях.

Кадогэна осенила мысль.

— Все еще читаете Лоуренса?

— Ага, угадал. — Он пошарил около себя и вытащил потрепанный томик «Сыновей и любовниц» для всеобщего обозрения, а затем опять убрал его. — Мы не чувствуем власть пола, великую первобытную силу, темный таинственный источник жизни. Не могу сказать, — добавил он доверительно, — чтобы я лично чувствовал эту потерю, когда, прошу прощения, лежу в постели со своей старухой. Но все же индустриальная цивилизация и меня сцапала своими когтями.

— О, это совсем незаметно!

Водитель предупредительно поднял руку.

— Но это факт. Я бездушная машина, вот кто я, всего лишь бездушная машина. — Он замолчал. — Э, а чего теперь-то делать?

Они добрались до развилки. Слева, довольно далеко от дорога, стоял коттедж, но нигде не было видно ни души, и не у кого было спросить о черном «хамбере». Положение становилось безнадежным.

— Поехали налево, — предложил Кадогэн, — хотел бы я…

Но что именно он хотел бы, они так и не узнали, потому что в этот момент из коттеджа, мимо которого они проезжали, раздался выстрел.

— Стой! — закричал Кадогэн. — Стой! Во имя Лоуренса!

Водитель резко затормозил, и они стукнулись лбами о ветровое стекло. Уилкс обвил руками шею Фэна.

— Прилип, — заворчал Фэн, — как банный лист…

Но он тоже не договорил. Кто-то продирался сквозь живую изгородь. Потом на дороге показался далматинский дог. На боку у него растекалось красное пятно. Он сделал по направлению к ним несколько неуверенных шагов, коротко гавкнул, завизжал, упал на бок и издох.