Шайтан-звезда (Часть 2)

- Это ожерелье служило для того, чтобы темное пламя, выходя из Врат огня, попадало к его владелице и давало ей силу, - негромко промолвил Гураб Ятрибский. - И эту силу столетьями скверные женщины употребляли во зло людям. Но вот оно, двадцать лет пролежав без дела, попало к Шакунте, а затем - к Абризе, а затем - к тебе. Шакунта хотела освободить из плена свою дочь, и желание было настолько велико, что ожерелье отдало ей сперва остатки накопленной ранее силы, а потом приникло к Вратам огня. Но темное и дымное пламя не годится для таких дел, Врата огня не смогли отдать его, владелица же требовала силы - и ожерелье высосало всю силу самой Шакунты, рассчитанную на несколько дней, и эта сила выплеснулась вся разом. То же произошло и с Абризой, то же произошло и с тобой. Три женщины потребовали от ожерелья благой силы, о Джейран! И это были - мать, спасающая ребенка, и врачевательница, спасающая раненого, и предводительница, спасающая своих людей! Трижды ожерелье послужило добру - и оно очистилось, о Джейран! Бери его, владей им, во имя Аллаха.

- А зачем оно мне, о шейх? - не решаясь протянуть руку за странным подарком, спросила девушка. - Для чего мне сила в хариме Ади аль-Асвада?

- Бери, о ущербная разумом, и не задавай нелепых вопросов, - буркнул, подталкивая ее к старому фалясифу, Грохочущий Гром.

Пока девушка сомневалась, Гураб Ятрибский сомкнул на ее шее замок ожерелья, и оно скользнуло под ворот рубашки, и улеглось на груди.

Джейран прислушалась к себе - и решила, что ожерелью, очевидно, нужно время, чтобы освоиться и начать действовать. Оно висело вполне спокойно, не создавая неудобства и даже не обременяя своим весом.

- Я пойду, - сказал старый фалясиф. - О Маймун ибн Дамдам, ради Аллаха, окажи последнюю услугу - отнеси Джейран в Хиру к ее жениху.

- Может быть, и мне отнести тебя, о шейх? - забеспокоился Грохочущий Гром.

- Нет, мне нужно время, чтобы подготовиться к встрече с мальчиками, отвечал Гураб Ятрибский. - А никогда не думается мне так хорошо, как в дороге.

Он простер руки над головами Джейран и джинна, как бы благословляя их и, ни сказав более ни слова повернулся и пошел прочь.

Грохочущий Гром буркнул что-то себе под нос и взмыл в небо.

- Гляди, он парит над шейхом! - удивился джинн.

Воистину, странно выглядели эти двое - размеренно шагающий по дороге старец и висящий над ним подобно светильнику, растопыривший руки и ноги ифрит, от лица и груди которого исходило красно-лиловое свечение.

- Кажется, Гураб Ятрибский нажил себе еще одного ученика, как будто ему мало твоих тридцати молодцов! - усмехнулся Маймун ибн Дамдам. - Клянусь Аллахом, я не знаю, чему доброму можно обучить ифрита, и Грохочущий Гром обременит наставника немалой заботой! Бери ребенка, о Джейран, заверни его поплотнее - и в путь! А остатки трапезы и посуду оставь здесь - они пригодятся тем, кто завтра днем придет к соседнему колодцу.

Джейран взяла на руки малыша, а Маймун ибн Дамдам встряхнулся - и его облик стал изменяться на глазах. Посветлело лицо - и перестало быть приятным лицом смазливого купеческого сына, а налилось нечеловеческой и победоносной красотой. Сползли с одежды пестрые узоры и сделалась она волнисто-полосатой, как бы затканной бледным золотом, и по ней побежала рябь, как по пескам пустыни.

Затем широкие полы взвились ввысь и застыли наподобие распахнутых крыльев. А может, это и были крылья, которые до сих пор джинн умело скрывал.

Маймун ибн Дамдам подошел к Джейран и обнял ее вместе с младенцем. Объятие было стальным, но бережным.

- Ау-у-у! - с этим криком, помогающим полету, джинн взмыл в небо.

Джейран зажмурилась.

Полет стал для нее лишь свистом в ушах, ибо плотный плащ-аба не допускал к телу потоков холодного воздуха, гуляющих ночью над пустыней.

- А вот и Хира, о госпожа, - сказал джинн. - Ты никогда не видела ее сверху - так смотри же, ибо другого случая не будет.

- А какая мне от этого польза? - не раскрывая глаз, спросила девушка. Разве я голубь, который должен искать свою голубятню? Скорее опусти меня куда-нибудь - я же боюсь глядеть вниз, как ты не понимаешь этого?

- Прямо под нами - царский дворец, и я сейчас опущу тебя прямо в объятия к твоему благородному жениху, - пообещал джинн, делая круг над куполом. А теперь, ради Аллаха, не раскрывай глаз и ничего не бойся!

Маймун ибн Дамдам ударил обеими ногами по кровле купола - и крыша дворца разверзлась под ними. Замедляя полет, он опустился на узорный пол и бережно поставил Джейран, прижимавшую к себе закутанного младенца.

Она открыла глаза и не сразу поняла, где находится.

- Это большой зал, - объяснил джинн. - Слева - михраб, а прямо, за парчовым занавесом, - царский трон. Извини, я побоялся опускаться прямо в царские покои - воображаю, какой бы там поднялся переполох.

- Спасибо тебе, о Маймун ибн Дамдам, и пусть пошлет тебе Аллах удачного поиска и соединения с любимой! - от всей души пожелала Джейран. А теперь лети скорее. Я буду молить за тебя Аллаха.