Шакалы пустыни

Общались через девчонку, та переводила, старательно подбирая слова, взгляда не поднимала. Безоговорочно осудили всплеск городского бандитизма, беспорядки и пожары. Катрин намекнула, что французские представители мирно ехали с тайным поручением по переговорам, но налетел какой-то сброд, в беготне и пальбе бедная девушка отбилась-заблудилась, и вот, извольте видеть… Теперь придется ждать когда французские солдаты в город войдут. Хозяйка одобрила столь осмотрительное решение. Собственно, госпожа Хаят не была хозяйкой дворца, и даже не числилась одной из официальных жен своевременно удалившегося Азхар-паши. Переводчица пыталась объяснить статус госпожи, но тут вышла осечка — запаса французских слов явно не хватало. Впрочем, и так было понятно: действующий гарем высокочтимый хозяин дворца прихватил с собой вместе с ценностями первого порядка, а наложницы и прочие малоценные женщины остались со сторожами охранять дворец. Сторожа, правда, рассосались еще во время первого, ночного, налета на дом. Увы, вроде бы шла война республиканской Франции с кровавым турецко-мамелюкским режимом, а пенки обогащений снимали какие-то аполитичные бандюганы. Политику и погоду обсуждать не стали, ибо прибежала служанка и доложила, что ванна подана, в смысле, налита. Катрин искренне поблагодарила — ванна, да еще во дворце — такими возможностями не разбрасываются, тем более экспедиционный душ работал дурно, с насосом там что-то стряслось.

В банные покои повела уполномоченная по водным делам служанка, ну и переводчица.

— Откуда знаете французский язык? — учтиво поинтересовалась Катрин, разглядывая череду бассейнов, бассейнчиков и фонтанов (охренеть! деньги хозяину определенно некуда было девать).

— Меня учить, — кратко объяснила переводчица. Сообщать в каких университетах познавала иностранные языки она явно не собиралась, но и так несложно догадаться. Скорее всего, переходила красотка-невольница по рукам хозяев с младых лет, набиралась разносторонних знаний.

— А имя ваше? — сугубо из вежливости осведомилась гостья.

— Меня нет. Имя, — пробормотала девчонка.

Гм, иностранный язык есть, идеальная фигурка угадывается, а имени нет. Может не невольница, а жена разжалованная? Вообще-то абайя на ней самая дешевая, кухонные девицы и те получше одеты. Никаб так и не сняла, в больших строгостях девчонку держат.

За последнее время Катрин вникла в неочевидные, но важные нюансы местных женских одеяний. На людях простонародье шляется ободранное, ничего особо не прячет, нищие жены феллахов так вообще щеголяют татуировками на лицах[6], обвешены грошовыми, но изобильными украшениями, чтоб всенепременно с двумя серьгами в каждом ухе. Дешевый шик и полная открытость лиц. Женщины зажиточных горожан, мелких беев и прочих строгих мужчин, те с ног до головы зачехлены в черное, замотаны-запрятаны как сладкий миндаль от мышей, на люди появляются исключительно в сопровождении родичей и евнухов. Только по глазам и благовониям красоту и угадаешь. Зато точный уровень благосостояния можно вычислить по качеству ткани платья-абайи — не все черное одинаково ценно, прилично и роскошно.

Ванна оказалась размера невеликого, зато вода горячая и благоухает… это вам не химические шампуни и пены для ванн — тут все натуральное, проверенное веками.

— Ничего если я сама помоюсь? — поинтересовалась Катрин. — У нас во Франции вот такие древние патриархально-матриархальные спорные традиции.

— Обычай фрэнчей известен нам, — заверила переводчица. — Я ждать.

Толмачка действительно опустилась на колени за занавесью, относительно непрозрачной. Впрочем, Катрин на всякие мелочи и условности внимания обращать не собиралась. Спецодежду долой, парик наскоро вытряхнем — под ним порой жарко, но за ночь парик неоднократно защитил от ссадин и синяков, будем считать его подшлемником двойного назначения. Девушка содрала с себя белье — импортная ткань местами уже походила на марлю. Ух… цивильная вода это почти счастье.

Ванна невелика, но рядом сиял голубой водой бассейн под шатровым навесом-балдахином, дальше шелестел символически отсеченный шторами малахитовый сад, доносилось журчание фонтанов, утреннее солнце пробивало листву чудесным узором. Для местных уроженцев еще зябко, для европейца почти жарко. А тем, кто купался в горных реках, так истинный курорт. Сгинуло бы все человечество на часок, эх…

Человечество никуда деваться не собиралось, хотя крысы и тараканы, наивно верящие пророчествам научных журналов, терпеливо ждут счастливого момента уже не первое столетие. Катрин успела вымыть голову, когда появилась посетительница. Госпожа Хаят со стопкой новой одежды. Действительно, истинный грех отпускать гостью оборванной. Всего за трех «жмуриков» и сколько благодеяний!