Шале

В животе у меня заурчало, и я начала плакать. Я не могла выйти из дома и пойти в магазин, чтобы купить еды для мамы. Она огорчится, когда увидит, что я съела все, что было в доме, и развела грязь на полу, которая так и осталась там, потому что вытереть лужу тряпкой у меня не получилось.

Я заколотила в дверь.

— Мама! Мама! Мама!

31

«Дейли мейл онлайн»

10 января 2020 года

Тело, обнаруженное рано утром на курорте Ла-Мадьер во Французских Альпах, предположительно принадлежит Уиллу Кэссиобери, пропавшему в результате несчастного случая в 1998 году.

Трагическую находку совершил водитель грейдера, возвращавшийся с трассы после ночной смены.

Очевидно, сильный снегопад спровоцировал сход небольших лавин, в результате которых тело сместилось со своего изначального места.

В данный момент проводится полное посмертное исследование; ближайший родственник мистера Кэссиобери, брат, с которым он катался перед своим исчезновением, уже едет на курорт, чтобы официально опознать тело.

32

Январь 2020 года, Ла-Мадьер, Франция

Хьюго

— Страшное дело, — говорит Саймон. — Вот бедняга! Один в снегу все это время… Участь жутковатая.

— Да уж, — соглашается Кэсс.

Атмосфера в шале невеселая. Официально пока ничего не известно, но все, похоже, уверены, что тело принадлежит некоему Уиллу, погибшему в результате несчастного случая много лет назад.

— Естественно, его брат уже едет сюда, — говорит Мэтт, — но возраст, пол и даже место, где его нашли, с учетом недавних лавин, указывают на то, что это тот самый Уилл. Окончательно все подтвердится после опознания.

— Для семьи лучше, что его наконец нашли, — добавляет Кэсс. — Только представьте, каково об этом думать!

Она ежится и склоняется поцеловать головку Иниго. Тот радостно смеется, и я чувствую боль потери из-за младенца, которого Реа пока так не хочет производить на свет.

Реа наверху, в нашей спальне; сказала, что ей нездоровится, и пошла прилечь. Мне ее нисколечко не жалко. Не надо было напиваться. И обманывать меня.

33

Январь 2020 года, Пхукет, Таиланд

Адам

Это последнее, чего я ожидал.

Удивительно, как быстро они меня разыскали — на другом краю света и спустя столько лет…

Вероятно, с моей стороны это кажется жестоким, но за последние пару десятилетий я практически не думал об Уилле. Или о том, что случилось в тот день на горе и что было дальше.

Какое-то время пресса еще про меня писала — парень, который чудом выжил в штормовую ночь один в горах. Я не врал, когда говорил журналистам, что этот случай меня изменил — так оно и было. Он заставил меня понять, что у нас всего одна жизнь. И что я не хочу тратить ее на работу в Сити, которая мне даже не нравится — сколько бы денег она ни приносила.

Поэтому я уволился, получив новогодний бонус, и отправился колесить по свету — сначала вместе с Нелл. Мы помогали в детских приютах в Африке, собирали во Франции виноград, записались в экипаж яхты и прошли по Карибскому морю. Поначалу все шло замечательно. Никогда еще я не был так счастлив.

И то, что я сказал, когда очнулся, тоже было правдой: тогда я ничего не помнил о смерти Уилла. И об отпуске вообще. Все, что я знал, — это что два пальца у меня почернели, потому что я отморозил их на склоне, а еще то, что люди рассказывали о моем спасении. Меня нашли зарывшимся в снежную пещеру, которую я сам устроил для себя под обрывом. Я провел там всю ночь — все поражались, как я пережил шторм, да еще так высоко в горах. Когда я достаточно поправился, чтобы подумать об этом, то и сам удивился, что выжил, — из нас двоих Уилл всегда был практичнее, однако это я построил себе убежище, благодаря которому остался в живых, а он словно растворился в пространстве.

Но со временем я начал припоминать, что случилось тогда. На меня навалилось чувство вины. Из-за моих долгих периодов депрессии и агрессивных вспышек мы с Нелл расстались — она не захотела дальше это терпеть. Мне стало тяжело вести привольную жизнь под тропическим солнцем, пока тело моего брата лежит на этой промерзшей горе. Я обратился к психотерапевту, который мало чем помог, но кое-как мне удалось наладить свою жизнь — пусть не счастливую, но комфортабельную. Я старался вообще не думать про Уилла — так мне было легче. Собственно, это оказалось единственным выходом. Я смирился с тем, что произошло — в конце концов, с тех пор минуло два десятилетия, — и понял, что могу жить дальше.

А теперь вот это…

Мне придется поехать. Это ясно. Но я не собираюсь копаться в прошлом. Что было, то было. В любом случае это никому не принесет добра.

34

Ранее