Шале

— Я с ней поговорю, — объявляю я. — Уверен, все будет в порядке. Может, у нее критические дни или еще что, — добавляю я, и тут, заметив выражение Кэсс, соображаю, что о подобных вещах не говорят, особенно в присутствии женщин. — То есть, думаю, она просто нервничает из-за того, что все мы заперты здесь. Все время говорит, как хочет домой.

Наверное, лучше мне было держать рот на замке — я только все усугубил…

Поднимаясь по ступенькам в нашу спальню, слышу, как Милли спрашивает Саймона:

— Так что, я скажу Кэмерону, что брат того человека может остановиться здесь? Надо уведомить его как можно скорее, так будет справедливо. Другого жилья сейчас не найти, ведь курорт практически заблокирован.

— Конечно, — отвечает Саймон. — Мы будем рады помочь. Реа потерпит.

Меня немного злит, что он говорит за нас всех, но перечить ему я не собираюсь. Надо просто разобраться, почему Реа отреагировала так странно.

Я открываю дверь, ожидая увидеть ее лежащей на кровати, но она проносится мимо меня, в лыжной куртке и теплых ботинках.

— Дорогая! Куда ты собралась?

— Я не останусь здесь больше ни минуты! — кричит Реа с дикими глазами. Никогда раньше не видел ее такой. — Я ухожу!

— Реа, нет! Оставайся дома. Мы всё уладим — я поговорю с остальными. Ты же видишь, какая там погода! Ты не можешь уйти в такой снегопад. Это опасно!

Она отталкивает меня в сторону.

— Я ухожу. Прошу, Хьюго, выпусти меня! Ничего со мной не случится.

— Давай хотя бы я пойду с тобой! — взываю я, влетая к нам в комнату, сбрасывая тапочки и пытаясь найти теплые брюки.

— Нет! — выпаливает Реа. — Я хочу побыть одна.

Она сбегает по ступенькам, и до меня долетает порыв холодного воздуха, когда Реа распахивает тяжелую дверь шале, и та со стуком захлопывается за ней.

* * *

Я спускаюсь вниз, где Кэсс сидит одна на гигантском диване. Тот издает негромкий хлопок, когда я опускаюсь рядом с ней и говорю:

— Не против, если я присоединюсь? В доме тихо — похоже, Иниго наконец заснул.

Кэсс с благодарностью улыбается. Рукава джемпера у нее натянуты до кончиков пальцев, хотя в камине пылает огонь, и в гостиной даже не прохладно.

— Конечно, я не против, — отвечает она, — но ты не обязан составлять мне компанию.

Подвигаясь к ней ближе, я снова замечаю, насколько она молода, и мне становится ее жаль. Зачем только она связалась с этой дубиной Саймоном?

— Как тебе эта неделя? — спрашиваю ее. — Ты же не впервые встала на лыжи, правда?

Кэсс кивает.

— Не впервые. Пару лет назад я сезон проработала на обслуживании шале, но начальство так нас загружало, что катались мы очень редко. Так что я совсем не эксперт, и уж точно не собираюсь кататься в такую погоду… — Она делает паузу. — Странно все вышло, да?

— Да уж, — отвечаю я. — Столько всего случилось…

Снова неловкое молчание.

— Сначала я переживала, потому что Саймон уже приезжал сюда, со своей бывшей, — сбивчиво начинает Кэсс, словно чувствуя себя обязанной поддерживать беседу. — С тех пор как родился Иниго, я часто ревновала и беспокоилась из-за разных вещей. Глупо, конечно, особенно с учетом того, что тут произошло… Когда кто-то умирает, начинаешь на все смотреть под другим углом.

— Да, наверное, — соглашаюсь я, хотя уже перестал ее слушать. Вместо этого соображаю: значит, Саймон уже бывал в Ла-Мадьер… а Реа — что она говорила, была она тут или нет?

К своему стыду, я понимаю, что до сих пор толком не разговаривал с Кэсс, поэтому задаю вопрос:

— Напомни мне, как вы с Саймоном познакомились?

Она краснеет.

— О! Это звучит ужасно, но… я готовила на одной вечеринке, которую устраивали они с бывшей женой. Я уже говорила, что работала на обслуживании шале, как Милли, а потом, вернувшись в Британию, основала небольшую кейтеринговую компанию. Мы с Саймоном поддерживали связь, я иногда устраивала для него бизнес-ланчи, и вот…

Пауза.

— Когда мы познакомились, у них с женой все уже разладилось, он приходил ко мне поговорить… ну и… одно за другое… Когда они официально развелись, Саймон предложил мне выйти за него замуж.

Я по-прежнему слушаю вполуха, потому что отчаянно пытаюсь вспомнить, что говорила Реа — приезжала она сюда раньше? Почти уверен, что да. Неужели с Саймоном? Что, если это она — та бывшая, о которой упоминала Кэсс, сама того не подозревая? Что, если между ними в прошлом что-то было? Может, именно поэтому Реа так странно ведет себя всю эту неделю? Вдруг Саймон пытался домогаться до нее? И по этой причине она не хочет выходить из комнаты?

Мне становится жарко; я пытаюсь прислушиваться к словам Кэсс, но они кажутся сплошной абракадаброй.

Я помню, что Реа бронировала это шале, но не могу сказать, чья это была идея — пригласить Саймона в путешествие. Моя? Оливии? Или Реа? Кэсс продолжает что-то талдычить мне на ухо, мешая думать, и я вскакиваю с дивана.

— Боже, Кэсс, прости, но мне срочно надо позвонить. Поговорим позже, хорошо?

Остолбенев, она отвечает:

— Да, конечно, — и мне тут же становится стыдно, потому что Кэсс явно делилась со мной своими переживаниями, но сейчас мне не до того. У меня достаточно собственных проблем, о которых стоит поразмыслить.