Шале

— Но когда нашли тело отца, ты сам приехал сюда, и мои планы изменились, — продолжает Милли. — Я решила убить вас обоих, тебя и Кэмерона, тем грибным ризотто, потому что вы оба заслуживаете смерти. Но потом вы поменялись местами, и мне пришлось пролить вино и засыпать тарелки осколками, чтобы невиновные не пострадали вместо вас.

Я должен ее остановить! Необходимо, чтобы она мне помогла. Надо сказать ей. Это мой единственный шанс.

— Ты все поняла неправильно, — начинаю я. — Уилл был бесплоден. Никогда не смог бы завести детей естественным путем.

В груди у меня колет, я едва дышу.

— Прошу, Милли, вызови помощь! Умоляю тебя!

Пару секунд она хранит молчание, и я слышу только свои сдавленные вдохи.

— Что? — осторожно переспрашивает Милли. — Нет, он не был бесплодным. Как такое возможно?

— Рак, — выдыхаю ей в ответ. — Еще в детстве. Уилл остался бесплодным. Наверное, он не рассказывал об этом твоей маме.

— Но тогда…

О боже! Вот и пришел момент. Сейчас все откроется. Я должен ей сказать. Заставить это прекратить.

— Получается, это я твой отец, — удается пробормотать мне. — Между мной и твоей мамой… кое-что было. В те каникулы. Как-то днем, когда Уилл катался. Прошу, Милли, я…

Она зажимает ладонью рот.

— Но мама ненавидела тебя! Она сама сказала — незадолго до смерти. Сказала, это ты виноват, что мой отец — Уилл — погиб. Назвала тебя ублюдком. Это был единственный раз, когда мама произнесла это слово.

Я снова корчусь в конвульсиях.

— Я все тебе расскажу. Милли, пожалуйста…

— Ты мне не отец! — кричит она. Я вижу, как слезы бегут у нее по щекам. — Я не хочу, чтобы такой человек, как ты, был моим отцом! Ты лжешь!

Она зажимает уши руками, зажмуривает глаза, и начинает кричать:

— Нет-нет-нет! Перестань так говорить! Ты не мой отец! Ты убил моего отца!

— Прошу, вызови «Скорую»… — шепчу я и проваливаюсь в пустоту.

63

Январь 2020 года, Ла-Мадьер, Франция

Милли

Сегодня — день похорон отца.

Адам в госпитале, без сознания. Врачи говорят, он может выкарабкаться, но, зная, сколько грибов он съел и когда, я практически уверена, что этого не произойдет.

С учетом того, как давно умер папа и что из его родных практически никого не осталось, на службу собирается довольно много народу. Тут и Мэтт, и Дидье. Кэмерона нет — наверняка разбирается сейчас с последствиями того, что один из гостей в его шале заработал смертельное отравление. Не очень хороший пиар, правда? Прошлой ночью я разослала анонимные имейлы в несколько газет, чтобы об этом наверняка стало известно. Подобные события замалчивать нельзя. Я забочусь о гостях.

Конечно, полиция меня допросила, и будет допрашивать еще, но я не беспокоюсь. В конце концов, я — всего лишь глупенькая девушка из обслуги шале, а не эксперт по грибам. Меня нельзя винить за то, что в поставку попали плохие грибы. Кэмерона, наверное, тоже, но огласка вряд ли пойдет на пользу ему и его компании.

Прощальную речь произносить некому, и Дидье берет эту роль на себя: говорит про горы, которые могут давать и забирать, и про то, что все на курорте опечалены смертью столь молодого человека. Я читаю стихотворение Шарлотты Бронте — я успела прожужжать все уши распорядителю похорон о том, как помогала Адаму их планировать, и наврала, что он попросил меня прочитать стих и помочь ему развеять прах с горы, потому что не хотел сам этого делать.

Играет «Everybody Hurts», и я смотрю, как занавес смыкается за гробом.