Шале

Эти дни показались мне сущим адом, и вынес я их только благодаря Милли, которая приносила мне все, что я пожелаю, и много чего еще, что могло мне помочь.

Наконец мне становится немного полегче. Вчера я сумел проглотить пару ложек ее божественного супа. Сегодня я даже сел в постели и съел потрясающий омлет с подноса, который она поставила мне на колени, пока смотрел сериал по «Нетфликсу».

Судя по всему, пока я болел, остальные гости разъехались. Дороги расчистили — на улицу я не выходил, но из окна видел. Кэмерон не показывается: думаю, у него достаточно других дел, чтобы беспокоиться о прикованном к постели блюющем нахлебнике вроде меня. Милли ждет прибытия новых клиентов послезавтра, так что мне придется перебраться в другое место и постараться забронировать билет домой. Но сначала мы должны организовать Уиллу похороны.

Тут Милли тоже проявила себя с лучшей стороны, изо всех сил стараясь помочь. Думаю, ее поджимает время, и надо скорее избавиться от меня. Она не только постаралась поставить меня на ноги, чтобы сплавить обратно в Таиланд: они с Мэттом разобрались со всеми формальностями в морге, и тело Уилла уже можно забирать в крематорий, где завтра состоится небольшая прощальная служба. Милли приносила мне бумаги на подпись — во Франции без подписи не происходит, кажется, вообще ничего. Я не совсем понял, что подписываю, потому что документы были на французском, но, похоже, они сделали свое дело.

— Уилл был религиозен? — спрашивает Милли, ставя передо мной суп на подносе с серебряными приборами и белоснежной салфеткой.

— Не думаю, — отвечаю я. — Мы с ним никогда не ходили в церковь по доброй воле, даже детьми. Думаю, сам он вообще ни разу там не был.

Она кивает.

— Тогда завтра никаких гимнов и молитв, правильно?

Качаю головой:

— Нет, не думаю.

Я не думаю, что Уилл этого хотел бы, а еще мне хочется, чтобы церемония прошла максимально быстро. Все эти гимны и молитвы только затягивают процедуру.

— Может, тогда какая-нибудь другая музыка? — настаивает Милли. — У Уилла были любимые группы? А может, прочитать стихотворение? Или отрывок из книги, которую он любил?

У меня кружится голова от недосыпа и голодовки, отвечать на вопросы выше моих сил. К тому же, если быть честным, мне все равно. Уилл ничего не узнает, родителей уже нет на свете, и я не понимаю, зачем вообще все это нужно. Говорят же, что похороны устраивают ради живых, а не ради мертвых, но поскольку остался один я, эти усилия совершенно, напрасны. Однако Милли так трогательно хлопочет, что я просто не могу показать себя в ее глазах бездушным ублюдком, каким, по сути, являюсь. К тому же она правда очень красива, и теперь, когда я чувствую себя лучше и в шале никого больше нет, мне хотелось бы попытать удачу.

— Хм… даже не знаю. Это было так давно, — бормочу я. И если б Уилл остался в живых, то ему сейчас нравились бы совершенно другие вещи

, — несказанным повисает в воздухе.

— Но вы же помните какие-то группы, которые ему нравились? — настаивает Милли.

— Не знаю, по части музыки у него был отвратительный вкус… Всякая электронная дребедень из восьмидесятых.

Она кивает.

— Ясно. Наверное, это не очень подходит для похорон.

Внезапно я вспоминаю кое-что, что может ее порадовать.

— О! Знаю! Ему нравились R.E.M. Он прямо с ума по ним сходил.

— Понятно… Какая-то конкретная песня?

Да бога ж ради! Я ценю ее заботу, но почему бы ей не оставить меня в покое? Я не в лучшей форме, с меня хватит. Делаю глоток бульона. Он обжигающе горячий и очень вкусный.

— Не помню. Вроде ему нравилось все, — отвечаю, надеясь, что Милли на этом остановится.

Она улыбается.

— Никаких проблем. Может, мы включим их диск и посмотрим, не вспомните ли вы что-нибудь?

Поднимаю на нее глаза. Она красавица, но я слишком устал.

— Нет, не надо. Выберите сами. Думаю, он согласился бы на любую.

Она все равно приносит свой «Айпэд», и мы слушаем главные хиты R.E.M. В конце концов, останавливаемся на «Everybody Hurts» и стихотворении Шарлотты Бронте, которое Милли находит подходящим для похорон человека, умершего молодым. Довольно странное сочетание. Но в интернете в наши дни чего только не найдешь.

Единственная погребальная поэма, которая приходит мне на ум, это «Остановите часы» из фильма «Четыре свадьбы и одни похороны», но когда я перечитываю ее, становится ясно, что она совсем не подходит. Уилл прожил не так долго, чтобы стать для кого-то всем на свете, и меня пронзает мысль, что я, пожалуй, один из немногих, кто вообще помнит его.

Возможно, я ошибаюсь, но временами, когда мы этим занимаемся, Милли едва не плачет. Она такая славная. Наконец, песня и стих выбраны, так что она забирает мой поднос и даже подтыкает мне одеяло.

Очень давно никто так обо мне не заботился.

61

Январь 2020 года, Ла-Мадьер, Франция