Шам

– …рекрёсток пройти не могу – там огневые точки по обеим сторонам! По нам работает снайпер! Нужна поддержка арты! – метрах в тридцати, удобно устроившись в невесть зачем валяющемся посреди огорода кузове самосвала, надрывался в рацию Котлас. Звук таинственным образом резонировал в железной лоханке и доносился до позиции отделения Мордвина.

– …прижаты огнём…

– Пишу вам из горящего танка! – вполголоса подхватил смолящий сигарету в тени полуразрушенного дома Мордвин. – На сапоге убитого товарища!

Рассредоточившиеся по развалинам бойцы отделения захмыкали, но вполне одобрительно – Котлас, ставший комвзвода после убытия в тыл всё-таки дотянувшего до эвакуации Рябчика, был вполне адекватным командиром, к героической славе не стремившимся от слова совсем, и это всех устраивало. Что устраивало меньше, так это привычка нового командира распускать руки почём зря – раньше это касалось только первого отделения, а теперь всего взвода. За Рябчиком, при всех его недостатках, такого не водилось.

БУХ! – где-то на северной стороне дороги хлопнул неведомо откуда прилетевший ВОГ. Котлас с готовностью развил тему.

– …работает одиночный миномёт, похоже, лёгкий…

Смех смехом, но как бы он не пересолил. Штаб роты располагается не так далеко, метрах в двухстах в тылу, и совсем уж отпускать фантазию в полёт может оказаться чревато. Хотя, в докладах командованию лучше пересолить, чем недосолить. Афоня, конечно, не известный своим равнодушием к потерям Юджин из ШО «У́руз», но, если сверху надавят, вперёд он их погонит. С другой стороны, Десятый и прочее начальство поменьше сейчас на южном берегу Евфрата, и эфир наверняка слушают, так что…

…не подставляйтесь под снайпера! Сейчас с Чекупсом свяжусь.

Вот и славненько. Гриша с облегчением откинулся на груду битых кирпичей. Упоминание снайпера оказало на Афоню должное воздействие – «тэтэшники» Юджина, наступавшие здесь вчера, а сегодня отдыхающие, потеряли четверых от вооружённого чем-то крупнокалиберным снайпера духов. Их ротному нести такие потери явно не улыбалось, так что пусть лучше арта поработает. Конечно, всегда есть шанс, что артиллеристы долбанут по своим, но тут уж…

БАНГ!

– Есть, сука! – голос вернувшегося к ним Туры, вновь сменившего штурвал на снайперку, донёсся откуда-то сзади. – Прикиньте, пацаны – негра завалил!

– Может он не мылся давно просто? – хохотнул Мордвин. – Откуда тут негры?

Гриша с ним внутренне согласился – баек про негров и польских снайперш он наслушался ещё на Донбассе в четырнадцатом. Никто их не видел, но все видели человека, который видел человека, который их видел. Впрочем, в любом случае одним духом стало меньше, и это радует. Если только Тура не выдаёт желаемое за действительное, конечно.

В целом, для их роты городские бои оказались не столь тяжёлыми, как (исходя из некоторого своего опыта) опасался Петренко. Он ожидал, что джихадисты будут строить оборону вокруг расчётов тяжелых пулемётов и безоткаток, упираясь насмерть и минируя всё подряд. Что, конечно, облегчало работу арте, но, одновременно, обещало высокие потери наступающим.

Вместо этого духи предпочли манёвренную оборону, широко используя то, что Мордвин называл «чеченскими тройками» – снайпер, пулемётчик и гранатомётчик. Гранатомётчик бьёт осколочным, отряд залегает, пулемётчик сковывает его огнём, снайпер выбивает цели, через минуту тройка растворяется среди развалин. Понятно, что чудодейственной эта тактика не является, есть методы и против Кости Сапрыкина, но Гриша был искренне рад, что первые два дня, пока со всем этим хоть немного не разобрались, наступали ШО «У́руз» и «Ту́рисаз». Сводки потерь им, разумеется, не зачитывали, но, по слухам, в каждом отряде было хорошо за дюжину только двухсотых.

У арты обе птички на земле, блять, а корректировщики заняты. Сейчас Князь на перекрёсток и за него накидает. Ховайтесь там, и корректируйте.

День стремительно переставал быть томным – бойцы энергично расползлись по укрытиям. Князь и его подчинённые из миномётного взвода «Эрки» ребята, конечно, хорошие, но с точностью у них бывали проблемы.

Котлас, я Князь. Сейчас парочку кину на пробу. Цель – перекрёсток, корректируй от цели. Повторяю – от цели, не от себя.

– Принял, корректирую от цели. По нам не кинь только – наша позиция почти сразу к востоку от перекрёстка начинается.

Принял. Укрой личный состав.

– Блять! – взводный захлебнулся от возмущения. – А мы тут семь-сорок думали сплясать!

Морлок резонно предположил, что последние фразы – это игра на публику, которая в эфир не пошла.