Шам

Первые прилёты, разумеется, пришлись по их стороне перекрёстка. Никого не задело, но Котлас активно матерился, внося корректуру. Помогло – следующие мины легли уже на позиции духов. По крайней мере, очень хотелось в это верить, потому как вернувшийся в эфир Афоня недвусмысленно подтвердил, что задача дня – продвинуться на четыреста метров, из которых двести пятьдесят ещё не пройдены, и никто эту задачу снимать не собирается, поэтому сразу после завершения артподготовки рота идёт в атаку, и их взвод – на острие.

                                            * * *

– …да примерно как на Донбассе. У местных актив с нами, а большинство – в принципе за нас, но воевать не идут. Кто против Халифата – те поразъехались, а кого-то и зачистили, тут в этом плане жёстко, не Донбасс нифига. – Марат сделал паузу и отхлебнул чаю. Разговор, всё-таки, понемногу завязался. – Я с местными-то не так много и общался, в основном на передке всё время.

Шарьин задумчиво кивнул.

– А как на всё вот это в последнее время смотрят? Я в том смысле, что реально жмут же вас со всех сторон, понятно, чем кончится…

Валеев вздохнул в ответ:

– Я ж говорю – как на Донбассе. Донецк, четырнадцатый год, конец июля. Помнишь?

– Угу.

Антон помнил. Город в полуокружении, украинцы давят со всех сторон, лупят артой по жилым кварталам, надежды на помощь почти никакой. Атмосфера была… своеобразная, да. Но сдаваться никто не планировал. К городским боям готовились. Если остатки черноармейцев настроены так же, крови прольётся ещё много.

– Мозги промывают?

– Да как сказать… – протянул Марат. – Пытаются, да, но главное не в этом. Ты ж сам знаешь, как это работает – воюют не за бабки и не за идею. За них на войну приезжаешь, а воюешь за тех, кто с тобой рядом воюет. А у кого голова не так устроена, от тех лучше держаться подальше.

– Есть такое. – вздохнул Антон. – Сам-то чего думаешь? На будущее, в смысле?

Блондин пожевал губу.

– Уходить надо, что тут думать. Пока воюется – воюю, параллельно ищу варианты, как свалить. У нас это не так просто – в этом плане не Донецк ни разу. С монетами – верняк? Не фуфло? А то я на них почти всё заработанное спустил.

На самом деле не всё, конечно, а половину, но в такие подробности Марат посчитал вдаваться излишним.

– Не фуфло. – покачал головой Антон. – Чувак солидный, офис на «Третьяковской». С монет живёт, и хорошо живёт.

Он полубессознательно пробежался пальцами по спрятанному под курткой мешочку с монетами. Тяжесть была приятной и успокаивающей.

– Хорошо. – кивнул Валеев. – Флэшка тоже там, как заказывал – и видео, и фото, всё, чтоб клиенты улыбались во все тридцать два. Поднимем бабла, куплю хату в Люберцах, и чтоб я ещё хоть раз в какую движуху вляпался…

                                            * * *

Негр, на удивление, и правда был – лежал на полу в полуразрушенной комнате и активно вонял вывалившимися на бетон мозгами.

– Во, мой! – удовлетворённо причмокнул Тура. – Я ж говорил. А вы прикалывались.

Товарищи по оружию покивали из вежливости, но без особого энтузиазма – было не до того. В углу Крепкий бинтовал поймавшего пулю в ключицу Макаро́на, фиксацию отчаянно матерившегося пострадавшего обеспечивал Лаврик, остальные пытались отдышаться после боя и, заодно, донабить магазины.

Петренко просунул руку под бронежилет и аккуратно помассировал ноющее место. Грудная пластина удержала пулю, но рёбрам досталось. Духи, несмотря на предварительную обработку минами, вцепились в перекрёсток и без борьбы его не отдали. Успехом, правда, их отчаянная попытка не увенчалась – наёмники заняли порядком разрушенные дома на западной стороне, а афромоджахеды, оставив позади четыре трупа, три из которых удивляли чернотой шкуры, отошли укрепляться где-то дальше по улице.

Промежуточная победа стоила взводу одного двухсотого – под ногами перебегавшего дорогу бойца разорвался ВОГ, раненный упал и прежде, чем его смогли вытащить с простреливаемого места, получил несколько пуль. Погибший был из бывшего отделения Котласа, ныне возглавляемого Сомелье.

– Морлок! – санинструктор закончил с Макароном и переключил внимание на новую жертву. – Ты как там, норм?

Гриша осторожно сделал глубокий вдох, подождал немного и выдохнул.

– Вроде норм, рёбра не сломаны. Вечером поглядишь?

Медик равнодушно кивнул, а вот выполнявший роль силового анестезиолога Лаврик выглядел разочарованным:

– А чё, его бинтовать не будем?

– Мозг себе забинтуй. – беззлобно хмыкнул в ответ Петренко. – А то опять ноги откажут.

Гранатомётчик насупился – вспоминать, как недавно после щелчка пули по каске у него заклинило шею и отказали от страха ноги, он не любил.

Рядом на полу валялся матрас, похоже, у негра тут была лёжка, но от матраса странно пахло, поэтому Морлок блаженно растянулся прямо на грязном бетоне. Хо-ро-шо…

Как и всякое счастье, это длилось недолго – через пять минут в проёме стены появился уходивший на совещание к комвзводу Мордвин.

– Хорош кемарить, солдаты удачи! Мазутам начальство хвосты накрутило, так что свою коробочку они вроде починили, щас подтянутся и пойдём дальше.