Шам

Обстрелы начались на второй день после того, как на аэродром согнали арту. Били из автомата, одиночными, явно не просто «не стараясь попасть», а именно «стараясь не попасть», но напугать. Точно определить позицию стрелка не удавалось, но он точно работал с холмов, протянувшихся к северу от аэродрома, и, что любопытно, в качестве целей рассматривал только русских чвкашников – ни федералы, ни сирийские артиллеристы, ни вновь начавшая использовать аэродром авиация его не интересовали. Учитывая, что окрестности авиабазы, включая те самые холмы, являлись зоной ответственности местной охранки, вроде как плотно лежащей под иранцами, это наводило на определённые размышления…

Закончив, Шарьин напоследок окинул взглядом горизонт. Всё-таки, позывной обязывал проявлять некоторые философскость и созерцательность. Смотреть, впрочем, было особо не на что – сразу за взлёткой начиналась покрытая редкой сухой травой пустыня, тянущаяся аж до темнеющей на юге скальной гряды, окаймляющей долину Евфрата.

Он поднялся, натянул штаны и побрёл назад, держа в руке пластиковую полторашку. Большинство коллег по батарее, не заморачиваясь, после подмывания бросали бутылки здесь же, но Антон к природе с детства относился с пиететом и старался её не замусоривать. Даже такую, как здесь.

– Батарея, приготовиться к работе! – рёв Чёрного мог бы поспорить с движком давешнего истребителя. – Первый расчёт, работаем длинными! Переставить крышки!210

Шарьин опять вздохнул и ускорил шаг.

                                            * * *

– Сушка!!!

Строго говоря, это был МиГ-21 (что весьма радовало, потому как бомбовая нагрузка Су-25211 намного больше, и вываливает он её, как правило, с куда лучшей точностью), но моджахеды упорно называли любой самолёт «сушкой». В любом случае, Марату было не до уточнений – для начала нужно укрыться, а уж потом, из удачно подвернувшейся неглубокой канавы, можно и изучить воздушную обстановку повнимательнее.

– На остров заходит, сука! – пробормотал нырнувший в ту же канаву Батыр со странной смесью злобы и облегчения. Облегчение понятно – пилот выбрал целью не их, а вот злоба… а, ну да. Тоже понятно.

От самолёта отделилась и стремительно понеслась вниз тёмная точка, а сам он вышел из пике и начал набирать высоту. Если асадитского пилота и волновала автоматно-пулемётная стрельба с земли, с нервами он справлялся.

– Где ЗУшки, блин!? – не унимался нижнетагилец. – Есть же у нас…

На острове212 начал расти огромный пыльный гриб, а через несколько секунд донеслось и мощное, гулкое «БУМ!». За это утро уже пятое или шестое, Марат потерял счёт. В любом случае за них, похоже, взялись всерьёз.

Беспокойство комвзвода огневой поддержки (каковой взвод к настоящему моменту съёжился до безоткатки на пикапе) объяснялось делами сердечными – он положил глаз на какую-то из вдов тех, кто уже стал шахидом, и вроде как не без взаимности. Насколько уж далеко простиралась эта взаимность, Валеев не спрашивал, но, судя по регулярным отлучкам башкира, достаточно далеко.

– Женщин и детей бомбят, суки!

Марат хмыкнул про себя. Всё-таки, с учётом того, на какой стороне они воевали, заявление было… не без хуцпы, скажем так. Воины Халифата снисходительностью к женщинам и детям как-то не славились, так что… Но высказывать эти мысли вслух, пожалуй, было бы не тактичным.

В последние две недели за них и правда взялись всерьёз, методично выбомбливая, отсекая от идущих вовне дорог и выдавливая из пригородов в центр, а затем и на острова Евфрата. Причём наступали со всех сторон, и не только русские наёмники, но и иранцы, и курды (с северо-запада), и даже про-Асадовские сирипуты, что было уж совсем удивительно. Последние, впрочем, ограничивались стрельбой «по-сирийски» и громкими криками, идя вперёд только если там никого не было.

Учитывая потери последнего месяца, большую часть окружённых составляли члены семей моджахедов, причём, в массе своей, уже ставших шахидами, так что заботиться о женщинах и детях было особо некому. Какая-та работа в этом отношении, конечно, велась, всё-таки Халифат довольно далеко продвинулся по части госстроительства, но эффективностью она, мягко говоря, не поражала. Не зря тот же Батыр в каждую отлучку прихватывал с собой что-нибудь из еды.

БАНГ!

Ильяс, пристроившийся со своей мощной снайперкой в полусотне метров к северо-западу от них,213 отработал по какой-то одному ему видимой цели. Похоже, удачно, потому что в ответ немедленно полыхнула хаотичная стрельба, а через минуту басовито затявкала ЗУшка, и от небольшой мечети через дорогу вновь полетели обломки кирпичей.

Марат и Батыр довольно переглянулись. Где именно Ильяс устроил лёжку, они не знали, но уж точно не на «отдельно стоящей мечети, имеющей значение ориентира». Дураком казанский любитель шахмат не был, а вот снайпером, как (неожиданно для него самого) выяснилось, был, причём хорошим.

с-С-с…

БУМ!

Прилёт лёг как-раз по многострадальной мечети, закрыв её облаком пыли. Разозлённые второй за утро потерей наёмники вызвали (и, что важно, получили) артподдержку. Накрыли с первого выстрела… если туда и целились, конечно.