Шам

– Давал ведь, а не брал. – подвёл итог обсуждению отсидевший пару лет по малолетке, а потом ещё пару во взрослом возрасте Тура. – Нет тут никакого зашквара.

Тура, в силу жизненного опыта, в юридических вопросах пользовался авторитетом, так что на этом дискуссия завяла.

– Ни фига себе! – Лаврик, в молодом и здоровом организме которого после пары съеденных шоколадок проснулось любопытство, ткнул пальцем в сторону посёлка. – Смотри, как нагрузили! И не ёбнется ведь…

Перед взорами (ну, не совсем «перед», до него было метров двести) обернувшегося отделения предстал крошечный грузовичок с высоченной, как минимум пятиметровой стопкой больших двуспальных матрасов в кузове. На вершине матрасной горы балансировал курд, что-то обхвативший передними конечностями.

– Унитаз держит! – прокомментировал Морлок, опуская бинокль. – И сливной бачок ещё ногой прижимает.

По рядам наёмников пробежал уважительный шёпоток. Они полагали себя достаточно сведущими в благородном искусстве мародёрства, но сейчас им выпало увидеть работу истинных мастеров.

Грузовичок осторожно выбрался на идущее вдоль Евфрата шоссе, тут же свернул на примыкающую к нему дорогу и неспешно покатился на север, в незалежную Роджаву.215 Война, в полном соответствии с заветами классика, пыталась самопрокормиться.

                                            * * *

– Ну, как? – заинтересованно спросил Шарьин. – Пахнет уже… у-у-ух!

Снимающий пробу Иргиз довольно улыбнулся и причмокнул:

– Ща, ещё пять минут, и готово. Подкинь дровишек.

Промасленных плашек в запасе не было, батарея последние несколько дней вообще не стреляла, так что пришлось взять монтировку и разломать пустой ящик из-под эрэса. Антон, впрочем, не возражал – хоть какая-то активность на фоне бесконечной, одуряющей рутины сидения на аэродроме. Ещё немного, и он начнёт проситься добровольцем на погрузочные работы, хе-хе. Даже никуда не девшийся надоедливый стрелок уже не вызывал особых эмоций.

Решивший сегодня побаловать братьев по оружию вариацией на тему шурпы Иргиз добавил в булькающее в тазу варево соли и каких-то специй.

– Хорошо получится! За уши не оттащишь! – похвалил сам себя шеф-повар. Антон, хоть и ухмыльнувшись украдкой, с энтузиазмом закивал:

– Угу!

На самом деле, есть практически не хотелось, давала о себе знать уже двухнедельная нехватка физической активности. И вообще какой-либо активности, собственно говоря, включая умственную, отчего Интеллигент страдал куда больше. Но как средство от скуки готовка вполне годилась, поэтому те, кто в неё умел, вроде Дизеля, Чёрного, Иргиза и Электрика, каждый день что-то сооружали из закупленных (батарейным «общаком») на рынке продуктов, а добровольные помощники, кулинарными талантами не наделённые, занимались чисткой овощей, поддержанием костра и мойкой посуды.

На последнее, кстати, раньше добровольцев было не сыскать днём с огнём, но вынужденное безделье сказывалось – желающие находились даже на мойку, а уж за право почистить картошку недолюбливавшие друг друга Овод с Вороной вчера чуть не подрались.

Пробуждённый ударной волной вкусного запаха, из одноместной туристической палатки выбрался Булинь, один из четырёх корректировщиков батареи. Почти всю кампанию корректировщики оставались для сослуживцев лишь позывными в эфире, пребывая где-то в боевых порядках пехоты, но сейчас, в связи с окончанием активной фазы, их вернули «домой». Если кто-то из «блудных сынов» и испытывал по этому поводу радость, то хорошо её скрывал, но в целом ребята были неплохие, и с некоторыми даже можно было поговорить на выходящие за пределы повседневного быта темы, что весьма радовало Интеллигента.

Невысокий, но очень крепко сбитый корректировщик начал было делать комплекс разминочных упражнений, но вдруг остановился и вгляделся куда-то вдаль, в сторону въезда на аэродромную территорию – там как-раз что-то клубилось.

– Зар с совещания возвращается.

Как он это определил по туче пыли, осталось непонятным. Ну то есть ясно, что ему по должности положено быть глазастым, но как именно?..

Как бы там ни было, зоркий уроженец Челябинска оказался прав – через минуту из пыльного облака вынырнула батарейная КШМка, на которой пару часов назад Зар уехал на совещание к Чекупсу.

– Только бы не перекат… – вздохнул Шарьин. – Здесь хоть и скучно, но…

– Да настоебало тут уже. – не согласился Иргиз. – Я уж лучше повоюю. Может и боевых подкинут…

– Повоевать-то оно да… а если опять на то же место, к мошке́? Ну его нафиг, тут её нет, по крайней мере. И до рынка близко. – слухи о возврате на прежнюю позицию и правда ходили, вызывая у личного состава содрогание. – Ладно, чего гадать? Сейчас узнаем.

                                            * * *

Встречный поток холодного, пыльного воздуха пронизывал и «мабуту», и поддетую под неё флиску. Утро выдалось совсем нежарким, да, собственно, оно пока что и не очень «выдалось» – край горизонта только-только начал светлеть. Маленькая колонна из двух машин, штабной «буханки» и «Града», мчалась на восток среди развалин.

– И чего я, мудак, свитер поленился достать…

– А?! – обернулся безмятежно подставляющий лицо ветру Дизель. – Чего говоришь?