Шанс Гидеона

- Не каждый в отдельности, а все вместе. Они полны энергии и жизненной силы, и наблюдать за этим гораздо интересней, чем за трутнями, которым кажется, что мир вращается вокруг их ничтожных интересов, вроде послеобеденного чая и благотворительной распродажи. Я испытываю только крайнее презрение к женщинам, которые сплетничают за чашкой чая, устраивают приемы и званые обеды и из года в год ровным счетом ничего не делают, чтобы помочь обществу.

- Вам не кажется, что забота о семье и есть помощь обществу?

- Такие женщины поручают заботу о своих семьях кому-то другому.

- Понятно, - сказала Ким и подумала, как глубока его душевная рана. Легкомысленная мать, которая не уделяла ему внимания... А это означало, что она перепоручила его чужим заботам! - Между прочим, - сказала она, украдкой бросив взгляд на бокал с хересом и убеждаясь, что он опустошается не слишком быстро, - я познакомилась с вашим управляющим мистером Дунканом. Ему, кажется, нравится жить в деревне, а еще, кажется, у него здесь много дел.

- Вот как? - сказал он, и ей показалось, что изменилось выражение его глаз. В серой глубине вдруг появилась настороженность. - Где же вы с ним познакомились?

- Я смотрела на лошадей. Он предположил, что вы, вероятно, не будете возражать, если я иногда одолжу у вас лошадь для утренней прогулки.

- Вместе с ним?

- Я... в общем, я...

Лицо его посуровело.

- Вы здесь для того, чтобы работать, мисс Ловатт, - напомнил он ей, - а не для того, чтобы ездить на моих лошадях. Если у вас недостаточно работы, чтобы занять себя, я найду вам другое дело... Вы можете во многом быть мне полезной в течение недели, что не позволит вам праздно тратить время. Вы ведь не станете отрицать, что я плачу вам довольно щедрое жалованье?

- Да, да, конечно.

Лицо ее вспыхнуло, и она почувствовала себя как человек, который играл с гадюкой, полагая, что жало у нее удалено, но потом на свою беду убедился в обратном. Она разозлилась на себя, что допустила такую глупую ошибку, и это после того, как он показал, на что способен, во время их первой встречи.

- Что ж, тогда постарайтесь оправдать его. И, пожалуйста, помните, что мистер Дункан тоже у меня на службе.

- Разумеется.

Послышался стук в дверь, и прежде чем Гидеон Фейбер позволил кому бы то ни было войти, дверь распахнулась, и на пороге появилась его сестра.

За то короткое время, что прошло после чая, она успела переодеться и выглядела очень привлекательно - настоящая дочь богатого промышленника - в тонком черном вечернем платье, чуть тронутом золотой вышивкой, и рубиновым воротником, охватившим белую грациозную шею.

- Я слышала, ты вернулся неожиданно рано, - произнесла миссис Хансуорт. Лицо ее было чуть бледно, в красивых глазах читался вызов. - А так как я не готова к тому, чтобы удрать через черный ход, лишь бы избежать встречи с тобой, то решила накрыть тебя в твоем логове, Гидеон! Тем более, что мама сообщила мне новость, в которую я никак не могла поначалу поверить!

- Вот как? - спросил он, вновь прислоняясь спиной к камину. - И что же это, Нерисса?

- Ты пригласил погостить Ферн. И вовсе не ради мамы... Просто хочешь повлиять на ребенка. О, я знаю, ты считаешь, она тебя любит и из нее можно лепить что угодно, как из воска... если задаться такой целью! Но послушай меня, Гидеон, я никогда не позволю тебе этого! Ферн - мой ребенок, а не твой новый офис или станок... Ты можешь не любить маму за ее чувствительность, но я буду чувствительной по отношению к своей собственной дочери!

Гидеон Фейбер обернулся к Ким.

- Вы не против того, чтобы покинуть нас, мисс Ловатт? - спросил он с ледяной вежливостью и даже открыл перед ней дверь. - Могли бы предупредить меня, что приехала миссис Хансуорт, - добавил он с упреком.

Глава ВОСЬМАЯ

Ким поднялась наверх к миссис Фейбер и нашла хозяйку в очень задумчивом настроении, хотя не было заметно, что она расстроилась из-за того, что ее дети внизу устроили перебранку, которая вряд ли улучшит их отношения, а последствия которой могут доставить неприятности всем.

- Как странно, что Гидеон вернулся сегодня днем, - сказала миссис Фейбер, уставившись в середину пламени, словно между мягко распадавшимися поленьями могла найти объяснение поступку сына. - Насколько я помню, он уже очень давно не совершал ничего подобного. По вечерам в пятницу он обедает с друзьями, а в субботу утром возвращается сюда к нам. Это превратилось в своего рода ритуал. - Она подняла серые глаза на Ким. - Странно, не правда ли? Я даже сказала бы... своеобразно.

- Вам не кажется, что, возможно, он знал о приезде сестры? предположила Ким.

Миссис Фейбер покачала головой.

- Маловероятно. А кроме того, Траунсер сказала мне, что у него было прекрасное настроение, когда он вернулся.

Она видела его с галереи и наблюдала за тем, как он приветствовал вас. Ее поразило, что он задержался в холле, чтобы поболтать с вами, затем пригласил вас в свой кабинет... а его кабинет священен! Не знаю, догадываетесь ли вы, какая вам была оказана честь?