Шантаж с оттенком страсти

То, что ее раздирали такие противоречивые чувства, было сигналом, что ей нужно бежать как можно дальше и как можно быстрее. Но он действительно был очень опасным врагом. Она уже видела его железную хватку во время аукциона. Если он направит всю эту ярость и все эти деньги против «Барси на Пятой», они, возможно, переживут эту бурю, но с непоправимым ущербом.

Но, в конечном счете, на ее решение повлияла мысль о семье. Ее бабушка принесла большую жертву, чтобы обеспечить ей такую достойную жизнь. Жизелла же может с помощью небольшой жертвы отвратить угрозу их семье. Но…

— Как долго это будет продолжаться?

— Пока не появится ваш кузен и не объяснит, что происходит. Я уверен, что у вас будет прекрасный мотив постараться, чтобы это случилось в ближайшие несколько недель.

— Хорошо, — сказала она. — Я это сделаю. Но я не стану спать с вами.

— Если бы я старался соблазнить вас, вы бы уже это почувствовали, — насмешливо сказал он, а потом снова сделался серьезным. — И если вы думаете, что можете соблазнить меня… — Он посмотрел ей в глаза, и она увидела, насколько он серьезен и непримирим. — Вам, Жизелла, следует понять, что я не играю в игры. Если вы проскользнете в мою кровать, пытаясь что-то получить…

— Я этого никогда не сделаю, — объявила она.

Но сердце ее сжалось то ли от предвкушения, то ли от чувства вины.

— Сделаете, — мрачно сказал он. — В какой-то момент вы чего-нибудь захотите. Серьгу, ласки, еще чего-нибудь. И вы это сделаете. Но я предупреждаю вас. Я приму любое ваше предложение, но не дам ничего взамен. Кроме оргазмов, — протянул он. — Я стараюсь быть очень щедрым в этом вопросе.

Его слова возбудили ее и заставили ее сердце биться быстрее.

Но она смогла лишь сказать:

— Я готова поверить вам на слово.

— Значит, договорились.

Глава 4

Жизеллу разбудил стук в дверь.

— Завтрак готов.

Она открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату, отражаясь от кремовых стен. Вечером она не задернула темно-синие портьеры, любуясь панорамой города еще долго после того, как Кейн настоял, чтобы она осталась ночевать у него в комнате для гостей.

Она настолько устала, что согласилась, и заперла свою дверь на ключ, чтобы принять ванну и обдумать ситуацию.

И теперь у нее глаза слипались, а мозг отказывался работать. Она повернулась на спину и натянула простыню до подбородка, мечтая остаться в постели навсегда. Но было уже восемь часов. А по нью-йоркскому времени одиннадцать.

Она заставила себя вылезти из кровати, тщательно привела себя в порядок, чтобы он не догадался, что у нее была тяжелая ночь, и спустилась вниз. Кейн сидел на веранде, греясь на солнышке. Все было так мирно и тихо, как она и представляла себе накануне вечером, когда впервые увидела это место.

Он читал сообщения на своем телефоне, поджидая ее, а блюда все еще накрыты крышками. Он был бос, и на нем — пижамные брюки и футболка. А Жизелла одета в вельветовые брюки капри и топ без рукавов.

— Папарацци не донимают вас здесь, наверху? — ядовито поинтересовалась она.

— Дроны замучили. Но начинайте так, как собираетесь продолжать, как я всегда говорю. — Он отложил телефон в сторону.

— В вашем случае это высокомерно и осуждающе? — Она взяла кофейник, чтобы налить себе кофе.

Он протянул свою чашку, чтобы она налила кофе и ему, потом снял крышки с блюд.

— Замечания вроде этого должны будут оставаться между нами. Это наш секрет.

— Если вы настаиваете, любимый, — согласилась она с елейной улыбкой.

Его взгляд упал на ее кольцо, сверкавшее на солнце. Выражение его лица изменилось.

— Это ваша работа?

Ее не должно было удивлять, что он знал, чем она занимается. Он сказал, что проделал свою домашнюю работу. Да и она сама много читала о нем в Интернете. Но его вопрос не был праздным. Он, казалось, был искренне заинтересован.

— Это сделала моя кузина, — ответила Жизелла.

— Можно посмотреть? — Он протянул к ней руку.

Она поставила чашку на стол, всегда готовая похвастать потрясающим кольцом в стиле ар-деко. Но его прикосновение заставило ее сердце биться сильнее, и она невольно вздрогнула.

Он посмотрел на нее с невозмутимым выражением лица, но она почувствовала его удовлетворение. Он лишь едва коснулся большим пальцем ее кожи, но это было похоже на ласку.

— Семейная традиция или что-то в этом роде? — Он не отпускал ее руку, глядя ей в глаза.

— Подарок по окончании курса обучения. Я и Рози — единственные ювелиры в нашем поколении. Нас всегда интересовал наш семейный бизнес, и мы прошли обучение у дяди Бена, отца Бенни. Когда мы заканчивали, он заставил нас сделать кольца друг для друга. Это было неким экзаменом, проверкой нашего мастерства. Когда делаешь что-нибудь по заказу другого человека, приходится думать о том, что понравится ему, а не тебе.

— А себе вы стали бы делать такое кольцо?

Она задумалась.

— Скорее всего, нет. Рози подбирала камни так, чтобы они представляли ее и наших пятерых кузенов и кузин. Это очень сентиментально. Я себе не стала бы делать такое. Но как подарок это очень трогательно.

— Вы бриллиант, — высказал он предположение, все еще держа ее за руку.