Шапка live, или Искусство выживания

– И поэтому, конечно, тоже, – ответила Мария Ивановна, – но дело не только в этом. Просто он, как я успела заметить, хорошо водит. И ему не надо вымещать свою неспособность справиться с ситуацией на дороге на других.

Все эти рассуждения оказались для Красной Шапочки чересчур сложны даже в нормальной ситуации, а уж теперь, когда она была расстроена, и подавно. Она покачала головой:

– И что с того?

– А то, милая, что дядюшка потому тебе позвонил, что зубы обломал об нашего Вовчика, – торжествующе закончила бабушка.

– Спасибо за поддержку, но, – покачала головой Красная Шапочка, – ты меня просто успокаиваешь.

– Ну что ты, милая, – Бабушка пересела на кровать рядом с внучкой и ласково взъерошила ей волосы. – И потом, это ведь не только для него испытание, но и для тебя. Любишь ли ты его, веришь ли ему. Готова ли ждать.

Красная Шапочка все понимала, но не умом, а сердцем. Люди, сами себя считающие умными и образованными на основании лишь того, что они безоговорочно верят всему, что им преподносит современная наука, утверждают, что сердце – мешок из мяса, перегоняющий кровь и мыслить не умеющий. Но порой сердце, которое вроде бы мыслить не может, принимает куда более правильные решения, чем разум, особенно плененный идеей исключительной и безоговорочной правильности утверждений науки.

– Я буду ждать, – сказала Красная Шапочка, закусив нижнюю губу. – Но, если через три дня он не появится, я сама поеду в Тамбов.

– Зачем? – удивилась бабушка.

– Я не доверяю его дядюшке. Откуда у него телефон Владимира?

– Правда, какой-то странный тип, – удивилась Мария Ивановна.

– Если Вовчик попал в беду, я… – Оленька сжала кулачки.

– Что? – спросила бабушка. – Станешь его вызволять?

– Да, – решительно ответила девушка, и песик Дейзи, который до этого запрыгнул на кушетку, сел, выпятил грудь, поднял лапку и тявкнул, словно хотел сказать: «И я тоже буду его вызволять».

– М-да, – пробормотала бабушка. – Интересная у нас выходит сказка: Красная Шапочка готова полезть в волчье логово, чтобы вызволить своего Волка, и бабушка собирается непосредственно в этом участвовать.

– В смысле? – уточнила Красная Шапочка.

– Не думаешь же ты, что я тебя одну отпущу? – ухмыльнулась Мария Ивановна. Дейзи опять тявкнул, на сей раз – обиженно, мол, одну? А как же я? Она не одна поедет, а с большой, грозной служебной собакой Дейзи, вот!

Но бабушка саморекламу щенка проигнорировала.

– Надеюсь, Волк сам разберется с дядей. – Достав из кармана колоду карт Таро, бабуля тут же разложила их на кровати и ткнула пальцем в выпавшие картинки. – Вот, видишь? Все будет хорошо.

И тут Красной Шапочке показалось, что она видит в глазах бабушки огонек, а за спиной – тень, словно от крыльев Немезиды (эту ассоциацию подсказала ей, конечно, Внутренняя Богиня).

– Не на тех напали! – сказала Мария Ивановна строго. – Да я этому дядюшке каждую шерстинку выщиплю пинцетом и нашему Волку свитер свяжу!

– У него же есть один… в смысле, его собственный, – улыбнулась Красная Шапочка, а затем обняла бабушку: – А все-таки ты у меня такая крутая, ба!

– Круче вареного яйца! – подтвердила Мария Ивановна.

* * *

Около пяти утра, когда на улице почти рассвело, раздался звонок телефона. Красная Шапочка, немного успокоившись, задремала, и трубку сняла Мария Ивановна.

– Любимая, прости, раньше позвонить не мог, – выпалил Волк, не дожидаясь ответа.

– Мне, конечно, приятно услышать подобное обращение, но, боюсь, оно не по адресу, – ответила бабушка. – Спит твоя любимая. Вовчик, ты где пропадал, негодник? Откуда ты звонишь?

– От бабушки своей, – ответил Волк. – Она, кстати, вам прямо сейчас передает привет и банки с грибочками и вареньем. А где пропадал – целая история.

– А почему не позвонил? – спросила бабушка. О звонке дядюшки она решила пока не говорить.

– Говорю же, тут целая история. А если коротко – у меня куртка пропала, с телефоном и кошельком. Хорошо хоть документы были в кармане джинсов. А «Герра Хуана» я в городе оставил, поехал на маршрутке в этот проклятый санаторий к дяде Васе, чтоб он, этот санаторий, сгорел дотла, а потом территорию Цна затопила на веки вечные!

– Нельзя так говорить, грех это, – послышался на заднем фоне в телефонной трубке голос. – И кто этот немец, которого ты в городе оставил? Он не заблудится?

– Мотоцикл это мой, ба, – ответил Волк.

– А, этот громкой агрегат, – продолжил тот же голос. – И как ты теперь на нем поедешь, с твоей лапой?

– Ну ба! – возмутился Волк.

– А что у него с лапой? – спросила Мария Ивановна, не понимая, что обращается к голосу «за кадром»; потом поправилась: – Вовчик, дай своей бабушке трубку.

Волк тяжело вздохнул, потом послышалось шуршание.

– Здравствуйте, – сказал все тот же голос, но уже более четко. – Я – Арина Родионовна, бабушка Владимира по материнской линии.

– Очень приятно, – ответила Мария Ивановна и тоже представилась, а затем спросила: – Так что у него там с лапой-то?

– Растяжение, – пояснила бабушка Волка. – И ушиб головы, думаю, с сотрясением.

– Нет у меня никакого сотрясения! – ворчал на заднем плане Серов-Залесский.