Шарлотта

Девочки переглядывались и пожимали плечами.

– Добрый день, – повторила Шарлотта громче, слегка улыбнувшись ученицам. – Рассаживайтесь, пожалуйста, кому где удобно.

– Не понимаем, – с невинным видом ответила Кристина, переглянувшись с остальными.

– Что значит, не понимаете, дорогая? – Шарлотта не теряла терпения.

– Что она говорит? – Кристина обернулась к светловолосой веснушчатой девочке.

Та лишь недоумевающее помотала головой.

– Мадам, мы не говорим по-английски. Мы всего лишь бедные французские сиротки, – заявила Кристина, притворно вздохнув.

– Но, дорогая, я всегда говорю с вами только по-французски! – возразила Шарлотта.

– Не понимаю вас! – громко и раздельно повторила Кристина.

За спиной наглой девчонки раздалось приглушенное хихиканье, которое стихло, как только атаманша обернулась и гневно зыркнула на подчиненных. Во время маленькой заминки Шарлотте удалось взять себя в руки.

– Что ж, придется нам общаться только на языке музыки, если мой французский вам непонятен, – она пожала плечами, уселась за фортепиано и открыла крышку. – И, пожалуй, мне стоит перейти на родной язык, раз все мои старания пристойно говорить тщетны.

Остаток урока она действительно говорила с ними по-английски, ожидая, что девочкам игра наскучит, но, похоже, это было их единственным развлечением. Урок прошел бестолково. Девочки и без того не интересовались музыкой, а теперь еще и не понимали ни слова из объяснений.

Шарлотта с облегчением вздохнула, когда они ушли, а на смену в классную комнату вбежали ее любимые младшие.

Вернувшись домой и открыв сумочку, Шарлотта с удивлением обнаружила, что из нее пропало хорошенькое зеркальце – подарок Анны. Ничего особенного, не драгоценность, но похоже было на воровство. Отходила ко сну Шарлотта в надежде на то, что сама забыла это зеркальце на рабочем столе.

Вернувшись наутро в приют, она хорошенько везде поискала, но пропажа не обнаружилась. Ей было не столько жаль вещицы, сколько неприятно от того, что в этих стенах способны взять чужое. Ни с кем из коллег поговорить Шарлотта не могла, опасаясь, что они только поднимут на смех богатую мадам, которая пожалела самого обычного зеркала. И не идти же с такой пустяковой проблемой к самой директрисе?

Когда в класс вошли младшие девочки, Шарлотта изобразила неподдельную печаль, опустив голову и безвольно сложив руки на коленях.

– Что такое, мадам? У вас сегодня плохое настроение? Кто вас обидел? – наперебой спрашивали ученицы, теребя Шарлотту за руки.

– Все было хорошо, дорогие, пока я не обнаружила, что нет моего зеркальца. Оно такое маленькое, круглое, на золотистой ручке. Я всегда смотрюсь в него перед нашими занятиями и репетирую приветливую улыбку, с которой вас встречу. Видите, теперь я не знаю, как правильно вам улыбнуться, чтобы у вас сразу же поднялось настроение перед уроком.

– Мы поищем, поищем! – девочки захлопали в ладоши и рассыпались по классу, переворачивая все с ног на голову.

– Мадам, – четырехлетняя Клара подергала Шарлотту за подол. – Возьмите мое.

Девчушка протягивала на ладошке потертый осколок.

– Что ты, милая! – у Шарлотты слезы навернулись на глаза. – Оно наверняка тебе дорого, я не могу взять.

Клара пожала плечами и сунула зеркальце в карман передника. Остальные, конечно же, ничего не нашли, и Шарлотта кое-как собрала их, чтобы начать урок. Она внимательно наблюдала за каждой – не похоже было, что одна из них виновата.

На учениц постарше никакие сказки про улыбку не подействовали бы. Сегодня, кажется, они не намеревались играть во вчерашнюю игру. Спокойно вошли и уселись вокруг фоно Шарлотты. Она приняла максимально строгий вид.

– Надеюсь, сегодня вы сможете меня понять, потому что я скажу серьезную вещь. Одна из вас берет чужое. Сначала это зеркальце, потом деньги или драгоценность, а дальше вы оказываетесь в тюрьме.

– Вы серьезно думаете, что такие, как мы, могут оказаться в другом месте, кроме тюрьмы? Публичный дом еще, и то шансов мало, – отрезала Кристина, и Шарлотта покраснела до кончиков ушей.

Довольные тем, что удалось шокировать учительницу, девочки заулыбались.

– Хорошо, давайте так. Тому, кто отдаст мне мою вещь добровольно, ничего не будет за это. Вернее, будет награда. Или, может быть, кто-то знает виновного?

– Никто из нас ничего не брал, мадам, – парировала Кристина, как всегда отвечавшая за всех. – А если бы и взял, мы своих не выдаем.

– Что ж, на том и закончим беседу, – спокойно ответила Шарлотта, доставая из сумочки новенький шелковый носовой платок. – Я просто подумала, что могу заменить одну красивую вещь другой. Зеркальце было мне дорого. Ну и, конечно, я с удовольствием угостила бы всех шоколадом.

Послышались мечтательные вздохи – шоколад в приюте бывал только на Рождество.

Зеркальце как по волшебству очутилось в сумочке Шарлотты к концу занятия – у виновника был явный талант иллюзиониста. На следующий день мадам Уайт подарила каждой ученице по шелковому платочку и три шоколадные плитки на всех.

***