Шарлотта

Тедди, запрокинув голову, разглядывал девиз их рода, высеченный над входом: «In veritate victoria»31. Пахло цветущей липой и душистым горошком. Джон тактично отошел в сторону, разбирая надписи на надгробьях, окруженных ежевикой и аккуратно подстриженным кустарником.

– Мы с Джоном отвезем тебя домой, хочешь? – Шарлотта тронула Тедди за рукав.

Он отрицательно покачал головой.

– Ты повторяешь судьбу отца, Тео. Так не совершай его ошибок. Береги Элеонору. Она очень милая маленькая леди. Ты знаешь, каково ей будет. И теперь ты понимаешь, каково было твоему отцу.

– Какой я мудрый, – горько усмехнулся Тедди. – Но ему было хуже. Он очень любил мою мать. А я чувствую только вину и, к ужасу, облегчение. И в то же время мне больно. Лучше тебе не знать, насколько больно!

– Шарлотта, нам пора, – позвал Джонатан. – Тед, я думаю, хочет немного побыть здесь один. Верно, дружище?

Тедди кивнул. Шарлотта едва ощутимо обняла его, лишь на короткое мгновение обхватив широкие плечи руками. От него пахло сигаретным дымом и все тем же парфюмом, что и раньше. Шарлотта с удовлетворением отметила, что в ней не шевельнулось ни единой запретной мысли по отношению к молодому вдовцу, иначе она перестала бы себя уважать.

– Я надеюсь, у тебя все хорошо, Шарлотта. Прощай.

– Прощай. Береги Элеонору, – повторила Шарлотта.

Тедди остался один, оцепеневший и опустошенный. Серые глаза блеснули влагой, которую он тут же сморгнул. Они ушли обе – Шарлотта и Изабелла. Одна – на континент, другая – в лучший мир, если он есть. А что теперь осталось ему?

***

Первое, что сделал Уильям, посадив Шарлотту на поезд до Кале, – позвонил Джонатану. Ничего еще не произошло, но внутри все ныло. Он специально отпустил жену одну. Если у Шарлотты остались хоть какие-то чувства к этому человеку, она может разобраться с ними сама. Может и должна.

Джонатан по телефону заверил его, что все будет в порядке. Разумеется, они не бросятся в объятья друг другу прямо на похоронах. Вопрос в том, с какими мыслями Шарлотта вернется из Англии.

Разглядев Уильяма в толпе встречающих, Шарлотта постаралась пробраться к нему так быстро, как смогла. Она поцеловала его при всех – беззастенчиво и долго. Уильям стал ее тихой гаванью, в которой она так спешила укрыться снова. Подальше от океанского шторма, которым был когда-то Тедди.

– Словно год тебя не видела, – проговорила Шарлотта, пройдясь пальцами по безупречному контуру бороды Уилла. – Как замечательно вернуться домой.

– Не представляешь, как я рад, что ты считаешь Францию домом, – улыбнулся Уильям.

– Дом там, где ты.

«Рено» ждал их неподалеку от вокзала, и Уильям сразу, не оттягивая, решил поднять важные темы. Ему было проще разговаривать о таких вещах, сосредоточившись на дороге.

– Ну? И как он?

– Подавлен, и, конечно же, считает себя виновным в смерти Изабеллы.

– А это не так?

– Боже мой, Уильям, ты же не считаешь, что Теодор ее убил? – опешила Шарлотта.

– Нет, разумеется, нет. Прости. Вы говорили?

– Немного. Уилл, я знаю, о чем ты хочешь спросить. Но все в прошлом. А здесь и сейчас есть только мы с тобой, наша семья. Я верю, что все произошло так, как и должно было.

Уильям кивнул и погладил руль левой рукой.

Шарлотта не лгала. Путешествие дало ей возможность побыть наедине с мыслями, и молодая женщина пришла к выводу, что ничем хорошим ее роман с Тедди в свое время не кончился бы. И не будь истории с Изабеллой, она не узнала бы Уильяма, вернее, тот так и остался бы для нее просто партнером отца. Не было бы Парижа и Ривьеры, двух прекрасных лет вместе и бесконечной вереницы счастливых дней впереди.

– Кстати, о нашей семье, – продолжил Уильям. – Ты не считаешь, что нам пора обратиться к врачам?

– По какому поводу?

– Мы женаты почти два года, и ты так хочешь ребенка…

– Вот оно что, – Шарлотта похлопала мужа по бедру. – Сдается мне, некоторые пары ждут намного дольше.

– Зачем ждать, если можно обследоваться и, при необходимости, лечиться?

– Мейгрид уверяет, что без венчания механизм все равно не работает, – усмехнулась Шарлотта. – Что ж, если ты так хочешь, мы посетим доктора.

6

В последнее время Шарлотта стала замечать, что преподаватели и воспитатели приюта ее недолюбливают. Должно быть, она казалась им скучающей избалованной светской дамой, которая от нечего делать изображает благотворительницу, в то время как они трудом зарабатывают на жизнь. Как она ни старалась быть дружелюбной, простой и улыбчивой, расстояние между ними не уменьшалось.

Мадам Делоне, напротив, была очень довольна преподавательницей музыки и предложила ей попробовать вести уроки и у средних девочек от восьми до двенадцати лет. Шарлотта с энтузиазмом приняла предложение.

С этими девочками дела обстояли значительно хуже. Они были менее открыты, чем малышки, к тому же всецело подчинялись лидеру – долговязой одиннадцатилетней Кристине, постоянно придумывавшей новые способы, как вывести учителей из себя.

Вот и сегодня они вошли в музыкальную комнату парами, в чинном молчании, держа осанку и кротко глядя перед собой.

– Добрый день, леди, – приветствовала их Шарлотта, но в ответ последовала тишина.