Шашлык из курочки Рябы

– Меня ведь подставили с этой девчонкой. Я ее и пальцем не тронул. И ни одна из женщин в нашем поселке не могла бы пожаловаться на чинимую над ней обиду и насилие.

– Так уж и ни одна? А говорят, женщин ты к себе в опочивальню для задушевного разговора и исповеди регулярно приглашал.

– Приглашал. Разговаривал. Но больше ни-ни.

– Неужели ни разу?

– Как бы я мог предать своего друга, своего Валерочку? Изменить ему – и с кем, женщиной?! Нет-нет! О таком я и помыслить не мог.

– Так вы с Валерой?..

– Мы с ним любили друг друга. Ни с кем другим мне не было так хорошо. И ему со мной тоже.

О нет! Еще и это!

– Так ты, отец Феодор, из этих?

– Да, я такой. И принимаю себя таким, каков я есть.

– То-то мне в нашей епархии отказались объяснить причину, по какой ты покинул лоно своего бывшего прихода. Вроде бы нареканий по службе у тебя не было, карьера развивалась стабильно и даже не без успеха. И вдруг – раз! И тебя отстранили от служения.

– Много еще в нашей системе косных и недалеких людей, привыкших жить по старинке.

Саше стало смешно.

– По старинке – это согласно заветам Священного Писания?

Но отец Феодор не был настроен сейчас вести теософский диспут. Его куда больше волновали сугубо земные задачи и их решение.

– Теперь вы знаете всю правду про меня и мою ориентацию и понимаете, что меня попросту оклеветали. Бойцовы использовали Алиску в качестве подсадной утки, а потом заставили девчонку написать на меня донос. Она то ли из страха, то ли из желания угодить своему женишку, в которого втюрилась по уши, согласилась на эту подлость. И я отправился за решетку. Но не это было самое страшное. Хуже всего было то, что Валера поверил во всю эту галиматью, которую говорили про меня и Алиску.

– Валера приревновал тебя!

– Он так страдал! Конечно, он старался ни перед кем не показывать виду, но я-то его знал лучше других. А когда он стал избегать меня, то я сразу понял, что дело плохо. Он ни разу не написал мне в тюрьму, не пришел на суд. И даже после моего побега, когда я искал встречи с ним, он всячески от нее уклонялся.

– Почему? Если он тебя любил?

– Так ведь я же предал нашу с ним любовь, так он думал. И страдал!

– Я понял, – медленно кивнул Саша. – Он боялся встречи с тобой не потому, что ты был его врагом. Он избегал этой встречи, потому что боялся, что ты снова сделаешь ему больно.

– Мой малыш, он всегда был таким нежным. Но я твердо решил, что достучусь до него.

– Значит, на дачу к Бойцовым ты приехал для того, чтобы в последний раз попытаться убедить своего друга в том, что любишь его?

– Да! И мне это удалось! Как только я взял его за руку и взглянул в его глаза, ничего даже говорить не пришлось. Он все понял сам. Понял, что я люблю его и никогда бы не предал ни с Алиской, ни с кем бы то ни было другим. И вот мы с Валерой снова могли быть вместе, словно и не было этого страшного времени, когда я был в одном месте, а он в другом, но нет, не судьба.

– Но в тюрьме ты был не один.

– Верно, вслед за мной туда же прибыли и все мои ближайшие подвижники. Хворостинка осталась на разграбление семейству Бойцовых. Они-то прекрасно знали о рейде, который должна была осуществить полиция, поэтому они под удар не попали. Отсиделись в лесу, а когда полиция уехала и всех увезла, выползли и взяли бразды правления в свои руки. Никто не смог оказать им сопротивления. Все были слишком деморализованы моим арестом.

– Кто именно из Бойцовых так поступил с вами? Иван с Катериной?

– Они осуществляли непосредственные действия. Но план, как мне кажется, был разработан Анной и Константином. Ни у Катьки, ни у Вани не хватило бы духу на такое. Да и ума, если честно. Кто-то их отчаянно вдохновлял.

– Значит, они хотели взять власть в Хворостинке, а для этого избавились от вас.

– Не только власть, но и имущество, технику, скот и птицу. Знаете, сколько стоит одна взрослая породистая корова? От ста тысяч рублей. А у меня в стаде таких коров было почти сто! Плюс приплод, который тоже стоит немалых денег. И другие животные, и птицы, все от лучших производителей, прекрасных кровей, эти животные сами по себе были настоящим кладом. Да плюс мы с Валерой вели себя слишком легкомысленно, часто разговаривали о наших планах вслух. Видимо, Бойцовы услышали, что мы ищем сокровища, поняли, что могут прибрать к рукам еще и их, и алчность их разыгралась окончательно.

– Но почему же они не дождались, пока вы с Валерой достанете сокровища, и тогда бы уже вызвали полицию?

– А если бы полиция наткнулась на эти сокровища? Их бы у Бойцовых в пять минут отобрали. Одно дело животные, которые вроде как остались без хозяина, и кому-то надо было взять на себя уход за ними. Тут Бойцовы даже выступали в роли благородных помощников и спасителей, приняв управление усадьбой на себя. И совсем другое, если бы выплыло, что они оставили себе украденные из музея сокровища. Тут бы им уже не поздоровилось.

– Но получилось, что Бойцовы остались с носом. Сокровища вы с Валерой из тайника достать не успели, и Бойцовым это тоже не удалось сделать.