Шатер отверженных

– Вит, нет, погоди! – попробовала остановить его Кристина, но тот и не подумал обернуться. – Черт, – раздосадованно выдохнула девушка. Как не вовремя! Еще немного, и она бы узнала, что за конфликт был у Вита с Рионой – и как так вышло, что они были знакомы еще в прошлой, доцирковой жизни. – Чего тебе? – раздраженно бросила она Дэнни.

Тот ответил не сразу; казалось, он прикидывал, в каком тоне лучше продолжать разговор, и взвешивал разные варианты.

– Извини, я не хотел мешать вашему… свиданию? Или ссоре влюбленных?

– Пфф, – выдохнула Кристина. Раздражение, вспыхнувшее из-за несвоевременного вмешательства, улеглось, и она поняла, что сердиться на Дэнни глупо. Он же не специально. А с Витом она еще поговорит. Вот он, плюс заключения в «Колизионе», – отсюда никто никуда не денется. – Нет, мы с ним совершенно точно не в таких отношениях.

– Раз так, то как насчет ужина? – немедленно предложил Дэнни.

– С тобой?

– А с кем бы ты хотела? – сверкнул обаятельной улыбкой шут.

«С Мануэлем», – подумала про себя Кристина. Она не видела его с тех пор, как вытащила из кибитки, и сейчас гадала, как он. Все ли с ним в порядке?

Кстати, о цыганской кибитке. Туда ей тоже надо, прошлый визит так и не увенчался успехом, а у нее осталось совсем немного времени до следующего представления – и до своего очень, очень вероятного удаления.

– Честно говоря, я пока не голодна, – ответила она. – И мне надо кое-кого навестить.

– Могу тебя проводить, – предложил тот.

Кристина представила себе, как будет говорить с Мануэлем в присутствии Дэнни. Нет уж, спасибо. Хотя… Дэнни знал Мануэля еще по «Обскуриону»; может, он ей что-нибудь расскажет?

– Ну, давай, – согласилась Кристина.

Вдвоем они пошли вдоль припаркованных по разные стороны дороги автокараванов. И тот и другой цирки готовились к ужину и, похоже, снова решили провести его вместе: циркачи «Обскуриона» переходили как всегда пустую дорогу к разноцветному автокаравану «Колизиона», неся с собой складные столы, стулья, коробки и подносы с едой.

– Расскажешь, почему Мануэля выгнали из вашего цирка? – напрямую спросила Кристина.

Дэнни взглянул на нее искоса; в обычно веселых ярких глазах не было ни намека на привычную легкость и беззаботность.

– А он что сам говорил?

– В том-то и дело, что ничего.

Дэнни продолжал молчать.

– Так что, расскажешь? – нарушила тишину Кристина.

– Это не моя тайна, чтобы ею делиться, – просто ответил Дэнни.

– А это тайна? – удивилась Кристина. – Ладно, – кивнула она, не получив ответа. – Расскажи тогда хотя бы, какой он был у вас.

Дэнни снова бросил на нее загадочный взгляд.

– Тоже не устояла перед его сногсшибательным обаянием? – наконец шутливо спросил он, хотя выражение глаз не соответствовало легкому тону голоса.

Кристина почувствовала, что покраснела.

– Мне просто любопытно, – пробормотала девушка и с облегчением увидела, что они уже подошли к автобусу, в котором жил воздушный гимнаст. – Ну, мы на месте. Спасибо за компанию.

– Тут Мэнни живет, да? – понимающе усмехнулся Дэнни.

Казалось бы, что такого особенного в том, чтобы признаться: да, я пришла к нему? Но из какого-то совершенно необъяснимого, нелогичного упрямства Кристине не захотелось говорить правду.

– Вообще-то не только он, – сказала девушка. – И я не к нему, – добавила она и с облегчением поняла, что это может быть почти правдой. Вместе с Мануэлем жил Фьор, и она уже давно хотела поговорить о том странном опыте, который они разделили на двоих.

– Ну-ну, – покачал головой Дэнни; чуть насмешливая улыбка так и не сходила с его лица, и Кристине почему-то нестерпимо захотелось ее стереть.

Поднявшись по ступенькам, она заглянула внутрь и нарочито громко спросила:

– Фьор?

– Да? – откликнулся фаерщик.

– А я к тебе, – все так же громко продолжила она, отмечая, что, кроме него, в автобусе больше никого не было. – Мы давно собирались поговорить…

Краем глаза она наблюдала за Дэнни и, когда насмешливая улыбка исчезла с его лица, удовлетворенно усмехнулась и зашла в салон.

И только когда на Кристину выжидательно уставились графитово-серые глаза фаерщика, она поняла, что теперь действительно придется вести разговор, который давно уже должен был состояться и который ей почему-то хотелось отложить на потом.

* * *

Выводы Фьора о том, что их, кажется, объединяет общая прошлая жизнь, не вызвали у Кристины какого-то особого шока, и девушка в который раз невольно отметила, как сильно изменилась не только ее жизнь, но и отношение к происходящему: сверхъестественная мистика стала привычной частью ее будней.

– А что ты сам думаешь по этому поводу? – спросила Кристина у фаерщика, когда он закончил.