Щель (СИ)

Сарказм явно удался, но Мира хорошо понимала, что теперь как ни крути, она на другой стороне. А точнее, она вообще не выбрала сторону, но на базе точно будут считать ее либо перебежчиком, либо аббератом. Возвращаться можно только минуя посты и базу, сразу в Москву. Но если Митрюк жив, он еще может это осуществить, а если нет – из этого ада ей не выбраться живой. Так что лучше бы ему быть живым!

- Ты забываешь, что они теперь не мои друзья. Кстати, по вашей милости.

Было подозрительно тихо в радиусе ста пятидесяти метров вокруг станции. Это должно было насторожить больше Миру, но настораживало Люду, потому что она понимала, что все аббераты со станции в квадраты боев уйти не могут. Значит, они либо мертвы, либо затаились.

Под ногами хрустнула ветка и обе девушки остановились, прислушиваясь. Людмиле все казалось, что они могут попасть в окружение очень скоро. И ее интуиция и природная чуткость почти ее не подвели, потому что едва они сделали пару шагов в направлении станции, позади передернули затвор калаша и мужской голос с польским акцентом, сказал:

- Зостан гдэ жесте, опостаче!**. Оф кос?

Последняя фраза вызвала у Людмилы улыбку и она признала в ней Франтишека. Молодой пан часто путал свой родной польский с русскими и даже английскими словами, как сейчас. Это отличало его от других.

Людмила обернулась. Франтишек стоял держа калаш повешенным на плечо. Оружие не было направлено в их сторону. Но за его спиной стоял тот самый детектив, про которого говорил Винт. Именно он был знаком с тем, которого любила Мира.

- Жаден проблэм***, – улыбаясь, кивнула Франтишеку Людмила.

Она не знала польский совсем, когда попала сюда. Но, пообщавшись с людьми, стала понимать некоторые слова.

- Умереть захотелось, а? – уже по-русски спросил Франтишек.

- Мира?! – перебил их Абаев, выходя из-за спины друга. – Ты Мира Сошальская, верно?

Мира недоверчиво отступила назад, сжимая калаш. Обстановка могла накалится мгновенно, но Людмила накрыла ее руку своей, вставив свои слова:

- Мы с Мирой ищем человека, который приехал сюда ее разыскать. Ты ведь знаешь его?

- Знаю, – коротко сказал Абаев, но в его голосе не было ничего оптимистичного. – Но боюсь, что он либо погиб, либо попал в плен к нейтральной стороне Зоны Отчуждения. Я не знаю где он сейчас, но мы-то точно не должны здесь на открытом месте стоять. Пристрелят свои же.

- Как пить дать! – жестко подтвердила Людмила, не двигаясь с места. – Но еще хуже, если мы появимся в каком-то квадрате с оружием в руках и беглянкой. Нас сочтут дезертирами и …

- Уже сочли, – перебил Франтишек. – Тебя и трофей разыскивают псовые. Если попадётесь – кранты. Нужно уходить подвалами и коллекторами к реке, я знаю несколько ходов. Но прежде всего, я должен связаться в штабе по рации с Маней.

- У нас времени нет, Франт! – парировала Люда. – Ей, – она кивнула на Миру, – нужно найти своего мужа. А нам – убраться из зоны обстрелов. Если будет налет, от нас мокрого места не останется.

- Она права, – поддержал Абаев. – Если знаешь как и куда уходить, мы должны идти.

Повисла пауза, в которую все думали о том, сколько на самом деле им жить осталось на этой богом забытой территории Зоны Отчуждения.

- Рацию можно достать в одном из полевых постов, – наконец, сказал Франтишек. – Но вам придется меня подождать в укрытии водонапорной башни. Там сейчас проходит большинство местных боев, но если кто-то из нас окажется за линией фронта или по близости, прощайте! Я вас предупредил. А теперь идемте скорее, пока не стемнело.

Солнце еще кандыбалось по небосводу, но уже было близко к тому, чтобы очередной раз отставить всех без света и тепла.

БТР-40, российского производства, остановился возле самой границы фронта, где непрерывно шли обстрелы со стороны аббератов. Охотники отбивались, чем могли, пытаясь не повредить коллекторную подстанцию, где пребывала в одиночестве чертова Щель.

У Мани был опыт управления БТРом, когда-то он тоже был за линией франта с охотниками, но это было настолько давно, что и вспоминать не хотелось. Никто и не знал, как он стал придерживаться нейтралитета на этой земле стервенелой. Никто и не хотел знать. Ну разве что кроме Пса, который пытался до всех донести.

- Будем ждать, – сказал Маня и вытащил самокрутку.

Под сенью вересковых деревьев, которые скрывали низкий БТР, было плохо видно, что происходит с той стороны. Но бой шел, выстрелы доносились и Маня раздумывал, как же все это остановить.

- Алый, Франтишек должен сообщить или подать знак, если что-то пойдет не так, как запланировано. А если нет, тогда будем придерживаться запасного плана. Это понятно?

Алый кивнул и переглянулся с Винтом, который немного расслабился и отпустил руку Митрюка. Рядом сидел Евсенко с заряженным калашом и смотрел через замызганное окно в другую сторону поля боя. Наверное, в такие моменты, когда нить бытия упущена, и случается какое-то стечение обстоятельств, приводящее губительные механизмы в действие.