Щель (СИ)

Дмитро молчал, понимая, что от зараженной зоны его отделяет один ответ. И если он сейчас ответит положительно, то может прощаться с жизнью.

- Эй, братушка, в чем дело? Ты что моих салаг гоняешь?

Дмитро и его напарника спас старший по охранному батальону. Митрюк. Он вразвалочку подошел к перетрусившим салагам, потрепав Дмитро по шевелюре.

- Они нарушили устав. Не отходить от разгружаемого вагона, пока не закончилась разгрузка и проверка, – отбарабанил Алински, протягивая прямо в лицо Митрюку свое удостоверение.

- Да ладно, ну отошел поссать. Бывает. А в чем дело-то?

- В этом вагоне, – он указал на вагон позади. – В нем ехали беглецы, они могут разыскиваться Интерполом. А вы, лейтенант, их так запросто проворонили. Расстрелять вас и не жалко! – изрыгал ярость Алински.

- Ну-ну, спокойно! – поднял руки в знак мира Митрюк. – В глаза мне посмотри и скажи, что не ты должен был вагоны проверять со своими ищейками!?

Глаза Митрюка блеснули в фонарном освещении железнодорожной станции. Только сейчас Алински увидел, что на лице лейтенанта куча шрамов, словно он был сшит заново.

- Фамильярности свою оставь, лейтенант Митрюк. А то быстро пойдешь у меня полы в коллекторе драить! – огрызнулся Алински.

На этот выпад Митрюк только улыбнулся, показывая ряд белоснежных зубов. Показав жестом салагам, чтобы убирались к чертовой матери, он подошел почти вплотную к детективу и четко проговаривая слова, выплюнул:

- Убирайся к черту с моей территории, детектив. Иначе я разозлюсь и тебя отсюда вынесут вперед ногами. Еще раз повысишь голос на моих салаг, я тебя прямо здесь закопаю. И поверь, никто даже не узнает где поссать на твою могилку.

Сказав это, Митрюк еще раз улыбнулся и благостно пожелал детективу хорошей ночи. На что получил вполне конкретный посыл в прекрасное далеко.

====== 3. ======

Год спустя.

Если бы Миле сказали, что она будет жить в таком месте еще год назад, она бы посчитала этого фантазера сумасшедшем. Но в итоге она жила здесь уже больше года и эта …жизнь ее более чем устраивала. Хотя по началу, когда она только ступила на эту зараженную землю, все было не так уж радужно.

Василий тоже выжил, но лучше бы он умер. Потому что то, что сделала с ним мутация этого места, никакими словами не описать. Он практически превратился в животное, для которого инстинкты превыше всего.

Однажды, проходя посты дозора, Людмила наблюдала безрадостную картину, как ее брат Василий трахал какого-то пса, коих здесь было немереное количество. Было тошно и противно, но она приняла условия игры. Тем более, что был и приз.

Однако о «призе» такой жизни и выживанию в ней она узнала много позже, когда стала такой же проверенной на прочность, как и все остальные входящие в понятие – мутированные. Мутация убивала свыше восьмидесяти процентов от общего числа сюда попадавших. Если человек крепок внутри, мутация меняла его, делала сильнее, но больше похожим на животное, чем на человека. Аббераты*, так их называли на «большой земле». Польские пограничники же называли таких – спалони, что с польского можно было перевести, как «прожженные».

Под землей, где они все и жили, в большом заброшенном коллекторе находилась …щель. Обычно ее охраняли всего двое людей-псов, один из которых был неравнодушен к Люде. Когда-то его звали Антони, но сейчас его называли просто Пёс. Второго звали Микки. Щель представляла собой выход в другой мир, но чтобы открыть этот выход, нужен был ключ. А точнее человек с этим ключом. Зарема и Макс, которые спасли Милу и ее брата, думали что именно они станут ключом к открытию щели, но оказалось, что в летописи четко сказано, что татуировку, которая должна поспособствовать открытию портала, должна носить девушка на правой руке. Поэтому татушка Васьки им не помогла никак. Зарема оставила их в коллекторе потому что с Людой произошли изменения. Изменения, о которых тоже говорилось в летописи пророка. Людмила после введения некоего вещества, называемого мутированными «сывороткой истинного лица», стала видеть будущее. По сути, она должна была стать новым пророком и продолжить писать летопись.

- Ты вовсе не должна, – сказал ей как-то Пёс. – Грачев был добровольцем, его никто не заставлял. Он просто имел этот дар, который решил записать в летопись. Мы все ждали нового пророка, но если мы будем его заставлять, мы так же не достойны открыть эту щель и пройти в лучший мир.

Лучший мир, как они его называли, еще не факт что был лучше. Людмила, привыкшая не верить словам, а судить по делам, полагала, что эта щель ни что иное, как выдумка от начала до конца, чтобы людям было во что верить и для чего жить. Этакая морковка под носом. Пёс утверждал, что только Зарема наверняка знает, что там в щели этой. Ибо она, как утверждали многие здесь, была внутри и вернулась сюда чтобы вывести остальных. Но так вышло, что как только она вернулась, щель за ней закрылась и чтобы ее открыть нужен специальный ключ. И совершенно не факт, что девушку с татуировкой, которую они все так ждут, они дождутся.