Щелкунчик и четыре королевства

– Но где же... – Дроссельмейер обвёл взглядом работающие приводы и механизмы. И тут он услышал знакомый перезвон. – Неужели мы внутри старинных часов? – спросил он.

– Ну да! – воскликнула Мари. – Помните, как мы передвинули стоячие часы обратно в вашу мастерскую? Королевство каким-то образом создало возможность видеть сквозь них реальный мир! Всё равно как через окно!

– Или портал, – прошептал Дроссельмейер. – Любопытно. Это твоих рук дело? Ты создала внутри этой комнаты механизм напольных часов – чтобы он служил своего рода порталом?

– Нет, – покачала головой Мари. – Я... мне кажется, что дверь была здесь всегда, просто я её не замечала.

– И в этом мы сходимся, – подхватил Дроссельмейер. – Я ведь тоже при всей её очевидности её не замечал.

– А я ведь в самом деле гадала, что происходит в реальном мире, когда впервые заметила дверной проём, – вдруг осознала Мари. – Наверное... наверное, поэтому он мне и открылся. Такое возможно?

Дроссельмейер какое-то время размышлял над её вопросом.

– Вероятно, – медленно проговорил он, – между тобою и Королевством установилась глубокая связь. Личностная и неповторимая. – Изобретатель вновь сосредоточил внимание на вращающихся колёсиках вокруг. – И смею предположить, что эго удивительное место хранит ещё немало неразгаданных тайн.

* * *

После того как сам собой возник портал старинных часов, Мари всё чаще и чаще хотелось возвращаться в Королевство в надежде узнать больше о его потаённой магии. Но, как и прежде, Королевство ревностно хранило свои секреты. Никаких новых неожиданных открытий не последовало, несмотря на то что Мари глядела в оба, высматривая любые подсказки и намёки, и то и дело пыталась прицельно о чём-то подумать, а потом стремительно разворачивалась проверить, не оживило ли воображение её мысли.

Со временем жизнь вошла в привычную колею. С утра девочка завтракала в усадьбе, а потом бежала в мастерскую Дроссельмейера забрать своё очередное изобретение с собой в Королевство, чтобы там над ним поработать. Вот только теперь она могла нет-нет да и заглядывать в реальный мир, проверяя, сколько прошло времени.

Во дворцовых покоях повсюду валялись её инструменты и поделки, детали разнообразных механизмов и аппаратов и всякая всячина.

Мастерство Мари росло: Дроссельмейер отмечал про себя, что юная ученица уже превзошла учителя. Она протянула вдоль замковых стен ленточный транспортёр для верхней одежды, в точности такой, как в усадьбе. «А то вдруг однажды гости съедутся на бал», – мечтала девочка.

Она заполнила дворцовые кухни паровыми морозильниками и самопополняющимися дровяными печками. И даже вдохновилась на создание велосипеда с подвесным двигателем, чтобы в мгновение ока добираться из дворца по мосту до двери в реальный мир – куда быстрее, чем пешком.

Всякий раз, закончив работу над новым изобретением, Мари выглядывала сквозь оконце старинных часов, проверяя, в мастерской ли дядюшка – чтобы выбежать наружу и поскорее привести наставника полюбоваться своим очередным шедевром. Но в Королевстве время текло очень медленно в сравнении с реальным миром, и чаще всего оказывалось, что Дроссельмейер ушёл куда-то по делам.

Как-то раз, в один из таких дней, Мари сидела у себя во дворцовой спаленке, одна-одинёшенька, если не считать её куклы.

– Как тут тихо, правда, Сахарная Слива? – печально промолвила девочка. Она повернула ключ в спине куклы, и та закружилась в грациозном танце.

Мари обвела глазами комнатку, украшенную цветами и изящными безделушками, и полки, заполненные игрушечными друзьями – чтобы не скучать.

Вот только... она всё равно скучала. Ведь в Королевстве она всегда одна. Да и дома настоящих друзей у неё нет.

Гувернантка частенько говаривала, что девочке пошло бы на пользу поиграть со сверстниками. Но где же Мари могла познакомиться с детьми?

У неё то уроки, то занятия в мастерской, а всё свободное время она проводила в Королевстве, создавая что-нибудь новое. А про Королевство, кроме неё, знал только Дроссельмейер.

Они оба давным-давно договорились хранить этот секрет. Ведь неизвестно, что произойдёт, если о мире, сокрытом в степах усадьбы, узнает кто-то ещё. Вдруг его попытаются отнять? Или захватить? Или даже уничтожить? Пусть это прозвучит немного эгоистично, но ни Мари, ни Дроссельмейер не хотели подпускать никого чужого к этой величайшей изобретательской силе – к чистому, незамутнённому воображению.

И всё-таки Мари порой ужасно хотелось пригласить в Королевство кого-то помимо дяди. Желательно сверстника, который станет для неё товарищем по играм в созданном ею мире. И который полюбит этот мир так же сильно, как и она.

– По крайней мере, у меня есть ты, – обратилась Мари к кукле. Завод кончился, и Сахарная Слива застыла на месте в привычной позе, выжидательно склонив головку набок.

– Ты была со мной с самого начала, – тихо продолжала Мари. – Вот было бы здорово, если бы ты тоже стала настоящей!

Кукла немигающим взглядом смотрела на хозяйку.