Щепа и судьба (СИ)

и послушных детишек, а еще и красавицу жену, занятую приятными домашними хлопотами. Подобные мечтания так могут возбудить нашего брата, что мы готовы горы свернуть ради ускользающей мечты. Но для этого нужна самая малость — наличие объекта мечтаний и желательно его близкое присутствие рядом, да так, чтоб можно было рукой достать, ощутить нежность кожи, увидеть томный блеск глаз и все такое. Одним словом, далеко не самое совершенное существо женского пола вполне земного происхождения способно своим присутствием разжечь в нас такой огонь, что никакой Прометей не нужен. Это и есть вечный двигатель творческого процесса для любого художника, а тем паче сочинителя. И стоит ли объяснять мою первоначальную радость скорого осуществления чего-то несбыточного, когда порог моей обители переступила этакая нимфа с этюдником на плече. Казалось бы, вот оно счастье, протяни руку и иди следом за ним. Но сбыться тем прекрасным мечтаниям, увы, было не суждено…

Не лишена оказалась мечтательской страсти и явившаяся в образе художницы сероокая нимфа. Но не более того. На деле все оказалось далеко не так. Буквально через пару дней меж нами сгустилась вязкая неопределенность, разогнать, развеять которую моих сил просто не хватало. Представьте себе такую картину: моя гостья, сидя у мирно горящей закопченной вековым слоем сажи печки, строит планы о том, как здорово было бы жить вместе писателю и художнице… Естественно, сердце мое при этом таяло как сливочное масло под лучами солнца. Чего еще нужно?! Все, свершилось, пора приступать к выполнению сказанного и начинать действительно жить. Не мечтами, а реальной жизнью. Но… оказалось, между словом и делом простиралась огромная пропасть, переправиться через которую не так-то просто.

Поясню для непонятливых? Я не оставил своих попыток пробудить в ней вполне земные чувства, которые бы легли в основу нашего союза, о котором она мне все уши прожужжала. Какой же это союз, когда спать и то приходится отдельно. Иногда позволял себе дать небольшую волю рукам и чуть погладить ее по волосам, подкравшись сзади. Она моментально вздрагивала и уклонялась в сторону. А стоило мне положить руку на плечо и попытаться привлечь ее к себе, как она тут же вскакивала и отходила от меня на безопасное расстояние. Мои неоднократные попытки заговорить с ней на тему отношений между мужчиной и женщиной заканчивались безрезультатно. И что мне оставалось делать? Видимо, она относилась к категории тех женщин, которые вполне серьезно считают, будто бы дети появляются на свет

после первых невинных поцелуев. До поцелуев наши отношения так и не дошли. И до всего остального тоже…

И все же сейчас я благодарен ей за наивность. Пойди все обычным путем, как это бывает меж мужчиной и женщиной, когда через определенный срок на свет появляется прелестное дитя, то мне, вероятно, всю оставшуюся жизнь пришлось бы питаться кабачками и есть хлеб, уворованный из телячьих запасов. Этого не случилось. И слава богу. Уже за одно это я должен всю жизнь поминать ее имя уважительно и благодарить судьбу, что провела меня без потерь мимо Сциллы и Харибды.

У меня даже возникла мысль о ее, так сказать, неверной ориентации или как она на их языке называется? Би? Пусть «би» или «ку», или любое другое название, но данный факт, если он действительно имел место, никак не приближал исполнения моих мечтаний. Так что, предприняв еще несколько попыток сближения и окончательно убедившись в их полной бесперспективности, стал искать варианты достойного выхода из непростой ситуации.

С одной стороны, было смешно даже представить, как все это нелепо выглядело со стороны при ближайшем рассмотрении. С другой, продолжать эту игру не только не хотелось, но было даже противно. Потому не нашел ничего лучшего, как заявить, что с завтрашнего дня перестаю служить кухонным комбайном по приготовлению пищи и мытью посуды. Отныне наступает эра самообслуживания: кто что приготовил, тот тем и питается. Она встретила это известие с ледяным молчанием, а потом, изобразив презрительную гримасу, заявила, что Кришна завещал вообще не думать о хлебе насущном.

Что-то подобное слышать мне уже приходилось. Хорошо не думать, когда тебе три раза в день подают что-то там вкусненькое и аппетитненькое. А зная, что в доме ничего кроме сырых кабачков и затхлой муки нет, то стоит всерьез напрячь мозг относительно дальнейшего существования в подобных условиях.

Неожиданно мне пришла в голову совершенно простая мысль, узнать, кто для нее готовил, когда она жила дома.

«Мама», — последовал незамедлительный ответ.

«А папа чем занимался?» — спросил на всякий случай, чтоб хоть что-то спросить.

«Папа у меня монах», — ничуть не смущаясь выдала она.

«И тоже кришнаит?» — видимо, глаза мои увеличились до размеров необыкновенных, потому что она неожиданно рассмеялась и вполне миролюбиво ответила:

«Да нет, обычный. Православный монах…»

«А как же он…» — начал я говорить, но она опередила:

«В монахи он ушел, когда я на свет появилась…»

«И жил вместе с вами?!»