Щукарь(СИ)

Огнеслав Степанович, при старте прослезился мне в жилетку, - а я ведь до нашей с вами встречи был в отчаянии, поддержки нет, денег нет, мечта умирала вместе со мной. Вы дали мне взлететь на гидроплане. теперь я поднял в воздух дирижабль. Чего вы ещё ждёте от меня Евгений Викторович?

- Как чего? Огнеслав Степанович! Мы же с вами договорились, вы остаётесь с Николаем Николаевичем здесь на хозяйстве. Вы продолжаете строить самолёты и дирижабли, я кстати, с нетерпением жду от вас на дальнем Востоке, стотонник. А Николай Николаевич получил от меня задание на двухсотсильные автомобильный и восьмисот сильный корабельный моторы. Где их применить я найду, А вы Огнеслав Степанович, тоже подумайте о увеличении мощности звезды, там есть возможность увеличить количество цилиндров и поставить их в два ряда и в шахматном порядке. Это даст резкий прирост мощности...

И вот мы над Петербургом, четыре мотора уверенно несут нас над городом, видны зеваки, толпы людей бросили работу и вышли на улицы. Император заранее предупреждённые о полёте стоял на мосту, который оцепила гвардия, в окружении свиты. Мы пролетели над Аничковым мостом и снизились над Невой, до уровня моста, стометровый воздушный гигант завис перед императором, демонстрируя свою мощь размеры и маневренность. Открыв окно рулевой рубки дирижабля, я приветствовал Императора, в ответ от него получил лёгкий взмах руки и десяток воздушных поцелуев от фрейлин её Величества. Взлетели, дважды пролетели над Невой, оба раза развернувшись в поле зрения императора, после чего улетели к себе в Охту, где приземлились, и завели дирижабль в специально построенный для него ангар, а в эллинге уже собирали следующий корпус дирижабля.

Вызов от Императора не заставил себя ждать, в тот же день, я был вызван для аудиенции, надо ли говорить, что из Зимнего дворца, я вернулся контр-адмиралом. Погоны вручил мне лично Император.

- 42°15'19.5" и N 63°53'47.0", торжественно оповестил я окружающих меня людей, составляющих геологогическую команду Петербуржского университета, ещё раз перепроверил расчёты и скомандовал,- забивайте репер. - Господа, продолжил я,- вот от этого колышка и до горизонта в любую сторону, Пробивайте шурфы на глубину шести метров и более, хотя первым делом, я бы посоветовал вам выкопать колодец, или даже три колодца. Один для того чтобы пить воду самим, другой для промывки золотоносного грунта, ну а третий выроете тогда когда до первых двух будет далеко.

- Но мы находимся в пустыне, какой тут может быть колодец,- задал вопрос один из геологов.

- И тем не менее здесь вода есть и она не глубоко, в этом месте когда то текла речка, берущая начало, вон в тех горах,- я показал на невысокие горы на краю горизонта, это она намыла золотоносный слой, который века спустя засыпала песком пустыня. Разгружайте дирижабль, он сделает ещё один рейс, доставит на всякий случай вам охрану, хотя я лично, сомневаюсь, что здесь вас кто ни-будь увидит. Караванные пути далеко в стороне, места эти местные аборигены считают гиблыми, но как говорится,- береженного Бог бережёт.

- Откуда у вас такая уверенность господин Колбасьев, что мы найдём здесь золото?

- Вы не поверите господа, ответил я на вопрос того же геолога,- иду я как-то по астраханскому базару, шум, гам, тридесять языков торгуются покупая и продавая друг другу всякую всячину. Жара стояла несусветная, я притомился, и облокотился на чью-то арбу, вдруг, слышу голос, поворачиваюсь, никого кто мог бы ко мне обратиться на чистом французском языке вокруг, нет. Стоит, понимаете один верблюд, жуёт жвачку и именно он, оказывается, обращается ко мне, - если Сахиб прикажет принести мне ведро воды, то я открою ему тайну моего рода. Мне естественно стало интересно, я приказал, и верблюду принесли два ведра воды. Напившись, он продолжал, - однажды дед моего деда, будучи ещё молодым и вольным верблюдом, скакал по пустыне, ему меж пальцев ноги попал камень, и так нехорошо попал, что он захромал, тут же его через месяц и поймали, а как хромому убежать? Когда ловцы, вынули камень, то очень обрадовались его желтому цвету, деду привели верблюдицу и далее содержали его достойно. Он передал знание места, где ему попался камень моему деду, тот отцу, отец мне, я передаю это тебе, потому что мой хозяин тупой ишак, я ему сто раз пытался рассказать эту историю, но он не понимает верблюжансого языка. Вот так господа мне стали известны координаты этого места. В прямом смысле, от верблюда. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

- Вы господин адмирал, сказки не пробовали писать?

- Не только пробовал, но и пишу, и вот это господа,- я показал на дирижабль,- одна из моих сказок. Как вам она?

Месяц спустя, два гвардейца внесли и поставили перед Императором ведро с золотым песком, а я подал объяснительную записку главного геолога. Прочитав её, Император спросил,- тут пишется о двух вёдрах золота.