Шедевр под подозрением

— Да утром, в одиннадцать часов где-то. Я готовила на кухне, когда Маша мне позвонила.

— Разговаривала она как обычно? Ничего странного вы не заметили? — продолжала допытываться я.

Антонина Михайловна удивленно посмотрела на меня.

— Да вроде… — растерялась она. Потом спросила настороженно: — А почему вы спрашиваете? С Машей что-то случилось?

— Кроме командировки, мне ничего неизвестно, — произнесла я как можно спокойнее. Сеять панику я не собиралась. — Настя мне рассказала про командировку в Маркс, а спрашиваю я чисто из-за профессионального любопытства. Знаете, журналисты любят из банальных вещей создавать историю.

— А, ну так нет там ничего интересного, — пожала плечами Антонина Михайловна. — Кроме того, что связь плохая. Маша позвонила мне и сказала, что уезжает на несколько дней по рабочим делам в Маркс, просила не волноваться, так как телефон не везде ловит. Потом связь пропала, и только недавно я получила от дочки СМС-сообщение. Обычно она мне звонит, но раз позвонить нельзя, то и эсэмэска неплохой вариант.

— Ясно, — кивнула я. — Антонина Михайловна, мы к вам вот по какому вопросу пришли. Я веду в журнале рубрику об истории интересных вещей, и Настя рассказала мне, что недавно нашла у себя в квартире свернутый холст. На холсте был изображен пейзаж. Я бы очень хотела написать статью об этой картине и провести небольшое журналистское расследование — установить автора, год создания, факты о художнике, написавшем эту работу. Настя говорила, что подарила картину Маше. Позволите мне взглянуть на нее?

— Да, дочка принесла около недели назад картину, — ответила Антонина Михайловна. — Положила рулон у себя в комнате, сказала, что надо картину оформить и повесить на стену. Но мне картина не понравилась, слишком она тусклая какая-то. Я не понимаю, что Маша нашла в этой работе, по мне, так она сама лучше нарисует. Все же я подобрала под картину рамку, пока дочь была на работе, оформила холст в рамку, благо у меня их много, когда-то для Маши покупала, чтоб рисунки дочери оформлять. А потом получилось так, что… В общем, картины у нас в доме нет.

— То есть как это нет? — удивилась я. — А где же она?

— Ее пришлось подарить, — развела руками Антонина Михайловна. — Мне самой очень неудобно перед Машей, дочка очень расстроилась, но у меня не было выбора! Внезапно пригласила на юбилей давняя знакомая, точнее, приглашала она давно, а я забыла совсем. Не успевала подарок купить и решила подарить картину. Не знаю, понравился подарок или нет, но Маша сильно расстроилась, когда узнала, что холст я подарила. Скандала, конечно, закатывать не стала, все-таки она не Марина, но обиделась на меня сильно. Вроде и не особо ей картина дорога была, больше обидело то, что подарила я ее без ведома дочери. Поэтому помочь вам я никак не могу…

— А как зовут вашу знакомую, которой вы картину подарили? — поинтересовалась я. — Может, у вас и телефон ее есть?

— Есть, конечно! Зовут ее Анна Васильевна Молчанова, телефон сейчас продиктую…

Антонина Михайловна достала свой мобильный и нашла номер Молчановой. Я записала цифры, поблагодарила женщину за информацию.

Долго засиживаться у Антонины Михайловны мы не стали, от чая отказались. Спустившись вниз, к машине, я набрала номер Анны Васильевны. К счастью, женщина сразу взяла трубку.

Я представилась знакомой Антонины Михайловны и договорилась о встрече. По телефону не стала говорить о картине, про себя надеялась, что Молчанова еще не успела избавиться от полотна и передарить его кому-то еще. Анна Васильевна сообщила свой адрес, мы поехали прямиком к ней домой.

Молчанова оказалась полной женщиной, одета она была в халат и тапочки. Возраст — примерно такой же, как и у Антонины Михайловны. Жила женщина с мужем, который сейчас смотрел телевизор и на нас не обратил никакого внимания.

Анна Васильевна сразу перешла к делу, поинтересовалась, с какой целью мы приехали. Я повторила ей легенду про статью о старой картине и спросила, у нее ли подарок Антонины Михайловны.

— Да, конечно, — подтвердила женщина. — А зачем вам картина? Вы ее сфотографировать хотите?

— Не только, — улыбнулась я. — Я хочу установить имя и фамилию художника. Картина ведь не подписана?

— Нет, вроде не подписана… Не знаю, чья она. Но явно не шедевр из Эрмитажа. Я хоть в живописи и не особо разбираюсь, но мне кажется, особой ценности она не имеет. Чья-то кустарная работа.

— Ценность она имеет благодаря своей истории, — заявила я. — Я как раз занимаюсь подобными вопросами, и если мне удастся узнать, что за художник ее написал, статья получится очень интересная! Я даже дам вам экземпляр журнала на память!

— Спасибо… Но картину-то вы мне вернете? — насторожилась Анна Васильевна.

— Конечно, верну! Я возьму ее у вас на время, дня на два. Вы ведь не возражаете? Если нужно, расписку напишу!

— А Антонина в курсе, что вы хотите забрать ее подарок? — спросила Анна Васильевна.

— Естественно, она и дала мне ваш номер! — воскликнула я. — Если хотите, можете сами ей позвонить и узнать!