Шеф-нож демонолога

— В семье не без урода, — коротко отозвался он. — У нас тоже случаются перебежчики. Но не в этом дело… Каргат был помешан на власти, всегда. Его положение в иерархии темных, конечно, укрепилось, когда Харайса села на трон, но желаемого он все равно не получил. Харайса, даром что наполовину светлая, всегда отличалась прямо таки элитно-темным характером. Собственно, без этого она бы не удержалась на троне столько лет. Она даже чуть не казнила самого Каргата, когда тот пытался свергнуть мать. Вероятнее всего, потому что он был идеальным кандидатом, чтобы провести прорыв. В ходе которого, как считается, он и погиб.

— Почему мы о нем не слышали? — хмуро спросил наставник. — Та же Шейрисс у нас была чуть ли не пугалкой для младшекурсников, а об этом Каргате слышу впервые.

— Потому что до того дня он сидел в столице и занимался бюрократией. А Шейрисс всегда была полевым командиром. Судя по тому, что видела Мирослава, между ними был роман, но об этом нам ничего не известно.

— Лучше скажи, чего от него ждать?

— Сложно сказать, — развел руками инфернал. — Сам понимаешь, я с ним задушевных разговоров никогда не вел. Только основная информация, которая и так добывается с трудом. Но вероятнее всего он еще вернется. В человеческом теле ему хода на родину нет, да и маменька по головке не погладит за дезертирство. Так что отсидится где-то и опять всплывет.

— Час от часу не легче, — проворчала леди Арлайн. — И что делать?

— Демонологов, — широко улыбнулся Ашарес. — И побольше.

— Может, еще подскажешь, где их взять? — ядовито спросил лорд Рейтбор. — Напоминаю, если ты не понял, сердце инквизитора не работает.

— Зато есть Мирослава.

Воцарилась тишина. Нехорошая такая тишина, которую вскоре нарушила я нервной икотой.

Только не говорите, что он сейчас все-таки предложит сделать и из моего сердца артефакт! Честное слово, разнесу тут все и сбегу под защиту Храма!

— Ты же не… — начала было наставница, но демон ее перебил.

— Нет, конечно, — фыркнул он. — Все намного проще. И интереснее. Помнишь, я говорил, что Олаф, тот инквизитор, отдавший сердце для артефакта, обмолвился, будто есть еще один способ получить демонологов?

— Нет, — честно ответила та.

— Зато я помню, — внезапно заработала моя память. — Он сказал что-то о том, что если бы был моложе и не таким отшельником, можно было попробовать кое-что другое.

— Вот, — назидательно покачал указательным пальцем Ашарес. — У нас и есть такой демонолог — молодой и не отшельник.

— Да я уже поняла, что без моего участия не обойтись, — вздохнула я несчастно. — Хоть отрезать от меня ничего не будут?

— Нет, только крови нацедим, — благожелательно улыбнулся мне инфернал.

— И на том спасибо, — проворчала я.

— Так что за способ? — поторопил его с ответом наставник.

— Оказывается, наши архивариусы давно в курсе дела, просто ввиду того, что землян среди переселенцев не попадалось, это знание сочли неважным. А так Олаф оставил очень подробные записи. Все-таки он был довольно дотошным ученым. Я в этот раз их не взял, не готов оказался, так что сделаем еще один вызов через пару дней.

— Понятно, понятно, что за способ? Говори уже! — нетерпеливо рыкнула леди Арлайн и легко стукнула демона по спине.

Тот глухо рассмеялся, а затем все же соизволил ответить:

— Сначала предыстория… Земные инквизиторы часто выступали против нас паутинами — так у нас называли группы от трех до десяти человек, крепко связанных между собой узами силы. Они могли работать отдельно, и вполне успешно, но когда нужно — объединялись, и этой паутиной били по нам такими потоками силы — только ноги уноси.

— Тоже мне новости, — дернула плечом наставница. — Мы, может, и не были так сильны, как врожденные инквизиторы, но что-то подобное делали регулярно.

— Вы не делали подобное, — категорически отрезал Ашарес. — Вы сливали силу в одного ключевого человека, и он уже формировал заклинание страшной силы. В объединенной паутине каждый инквизитор был одновременно передатчиком силы, ее посредником и аккумулятором. Более того, что интересно, если одного из них забрать в наш мир, примерно в половине случаев он терял свой дар.

Я потрясенно вытаращилась на него:

— Почему?!

— А вот теперь мы подходим к главному… Тому, что удалось выяснить из записей Олафа. Оказывается, врожденный инквизитор мог делиться своим даром. И единственным, но критичным условием для этого была близость с теми, с кем он собирался делиться. Друзья, родственники, боевые товарищи — те, кому он по-настоящему доверял и считал внутренним кругом.

— Потому этого не мог сделать Олаф, — медленно проговорил лорд Рейтбор. — У него не было никакого внутреннего круга. А у Миры он есть, и внушительный.

Все трое повернулись ко мне с крайне заинтересованными лицами.

Я поежилась и подавила желание забиться в угол.

— То есть… У нас может быть до пяти новых инквизиторов, я правильно понимаю? — уточнила леди Арлайн.

— Лиля… — я запнулась, чуть не ляпнув «не человек», — плетельщица. Не думаю, что на нее подействует.