Читаем Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2] полностью

3/4 Все — окраины... — вырвалось у Путилина. Только что мы собирались выйти из кабинета, как в дверь послышался новый стук.

3/4 Ну, что еще там? Кто там? Входите!..

Два сторожа бережно внесли объемный ящик, за­вернутый в черную клеенку.

3/4 Это что? — удивленно спросил Путилин.

3/4 Посылка на ваше имя, ваше превосходительст­во! — гаркнули сторожа.

3/4 Кто принес?

3/4 Час тому назад доставлена посыльным. Велено доставить в ваши собственные руки.

Путилин сделал досадливый жест рукой.

3/4 Нельзя терять времени... А между тем...

И Иван Дмитриевич выразительно посмотрел на меня.

3/4 Надо вскрыть посылку, — ответил я ему.

3/4 Живо! Живо! Вскрывайте! — отдал он приказа­ние сторожам.

Ловкими привычными руками те распутали бечевки и разрезали черную клеенку. Под ней — грубо оте­санный белый деревянный ящик.

Мы все близко подвинулись к нему. Путилин был впереди.

3/4 Подымай крышку! — нетерпеливо бросил он сторожам.

3/4 Ишь ты... как крепко гвоздями приколочена, — ответили сторожа, стараясь ножами поднять крышку таинственного ящика.

Наконец доски отскочили с треском и характерным сухим лязгом сломанных гвоздей.

3/4 С нами крестная сила! — раздался дико испуганный крик отпрянувших от ящика сторожей. — Го­ловы! Головы!!

Путилина тоже словно отшвырнуло назад.

Старший дежурный агент замер на месте. Лицо его было белее полотна.

В ящике на смоченном кровью грубом холсте ле­жали рядом, одна к другой, три отрезанные головы.

На что уж я, как доктор, привык к всевозможным кровавым ужасам, а тут, поверите ли, при виде этих страшных мертвых мужских голов задрожал, как ка­кая-нибудь нервная барынька.

3/4 Ваше... ваше превосходительство... — первый нарушил столбняк, охвативший всех, здоровенный де­тина-сторож. — Тут бумага какая-то лежит!

И, бережно сняв с одной из голов лист в четвертин­ку плохонькой бумаги, смоченный по краям кровью, он протянул ее Путилину.

С дрожью в руках взял это страшное послание Путилин.

3/4 Вы... вы ступайте пока! — отдал он приказ сто­рожам.

Те, словно радуясь, что могут избежать дальней­шего лицезрения страшных голов, быстро покинули кабинет.

Путилин начал громко читать: «Посылаем тебе, твое превосходительство, в дар гостинец — три головы. Жалуем тебя этой наградой за твое усердие, с коим ты раскрыл, накрыл и предал шайку «Стеньки Разина». Исполать [2]тебе, мудрый сы­щик! А еще скажем, что таких голов получишь ты еще восемь, всего будет одиннадцать. А двенадцатую го­лову получить тебе уж не придется, потому голова эта будет твоя собственная. Бьет челом тебе А. Г. Г.»

  3/4 Недурно! — вырвалось у Путилина.

3/4 Ловко! — вырвалось у меня.

Я быстро подошел к ящику и, схватив одну голо­ву, низко нагнулся надее широко раскрытыми гла­зами.

3/4 Что ты делаешь? — испуганно спросил меня та­лантливый сыщик. Я усмехнулся.

3/4 Разве тебе, Иван Дмитриевич, не известно, что порой в зрачках убитого запечатлевается образ убий­цы? Зрачки глаз убиваемого воспринимают, как нега­тив, черты лица убийцы.

Увы! Как я ни бился, я ничего не мог узреть в мертвых, остекленевших глазах. В них засты­ли только ужас и невыразимое физическое страдание.

3/4 Ну? — с надеждой в голосе спросил меня мой друг.

3/4 Ничего!

3/4 В таком случае едем, не теряя времени... Я при­нимаю вызов этой страшной банды. Клянусь, что я или первый из восьми сложу свою голову, или раскрою этих чудовищ!..



ОДИННАДЦАТАЯ ГОЛОВА. В МЕРТВЕЦКОЙ. «ХРУСТАЛЬНЫЙ ДВОРЕЦ»


Петербург был объят паникой.

Весть о том, что появилась какая-то страшная шай­ка злодеев, обезглавливающих обывате-лей, момен­тально облетела при-невскую столицу.

Стоустая молва преувеличивала, как это всегда бы­вает, число жертв, и петербуржцы в ужасе кричали:

3/4 Не выходите из домов! Сидите дома! По ночам бродят ужасные люди-звери! Они нуждаются в теплой человеческой крови. Отрезав голову, они выбирают из тела всю кровь для каких-то особенных целей.

Высшим начальством моему другу Путилину было вежливо, но категорически поставлено на вид, что он обязан как можно скорее раскрыть эти неслыханные злодеяния. «Вы, Путилин, большой талант. Окажитесь на высоте вашего призвания и на этот раз. Население страшно взволновано. Необходимо успокоить общест­венное мнение». 3/4 Я сделаю все, что в моих силах... — скромно, но твердо ответил Путилин.

Осмотр трупов и местностей, где они были найде­ны, не дал никаких положительных и интересных ре­зультатов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза