Шелест Да не судимы будете

В речи Н. С. Хруп^ева по кубинскому вопросу — Карибско- му кризису было много неясностей, неточностей, недоговорен­ностей. Одно было ясно, что поставкой на Кубу ракет и бомбар­дировщиков был вызван так называемый «Карибский кризис», и мы-таки стояли на грани войны. Понятно, что США было далеко не приятно иметь у себя под боком советские ракеты. Однмм словом, создали обстановку невероятной военной напря­женности, затем как-то начали из нее вьшутьшаться — и в этом показьгоаем свои «заслуги» и чуть ли не «победу». А народ-то верит в наше благоразумие. Пути решения спорных вопросов в международных делах всегда вызывают большие осложнения.

19 декабря в Киев прибыли Хрущев, Тито. В ЦК КПУ состоялась беседа с югославами. Проводил ее Подгорный, я присутствовал.

На следующий день была поездка с Ранковичем на 512-й химический комбинат. А Н. С. Хрущев проводил беседу с Тито. Обстановка складывалась теплая, дружеская — так нам говорил Хрущев. Из Киева мы проводили на родину Тито и Ранковича. Наблюдая тогда за взаимоотношениями между Тито и Ранкови­чем, можно было сделать вьшод, что они друг без друга не могли жить, друг другу доверяли и друг друга хорошо понимали.

Хрущев остался в Киеве, вернее говоря, под Киевом, в охот­ничьем хозяйстве Залесье, он намеревался несколько дней от­дохнуть, поохотиться, а затем провести совещание в ЦК КПУ по вопросам реорганизащ1и партийных, советских и хозяйствен­ных органов в республике.

27 декабря из Москвы позвонил Кириленко, подробно интересовался, как прошло совещание, какие структурные подразде­ления приняты по промышленности и строительству. В. особен­ности он интересовался вопросом, что говорил Н. С. Хрущев, какое у него настроение. Удивительно, они все в ЦК КПСС боялись «настроения» Хрущева, а Кириленко к тому же человек очень мнительный, особо все воспринимал.

Будучи первым секретарем Киевского обкома, я неодно­кратно встречался и беседовал с Н. С. Хрущевым и никогда не замечал особых «настроений» его, всегда по делу ему говорил то, что считал нужным и правдивым. Надо откровенно сказать, что Хрущев правдивость и откровенность в работнике особо ценил и страшно не любил болтунов и приспособленцев-конъ- юнктурщиков.

Поездом выехал в Донецк на партийную конференцию. Конференция прошла хорошо, секретарем обкома избрали Ляшко. Сама донецкая партийная организация отличная, по- настоящему рабочая.

В Донецке посетил шахту «Восточная», на которой в свое время работал слесарем Н. С. Хрущев. В красном уголке орга­низовали небольшой музей, отражающий работу и партийную деятельность Хрущева. Собраны семейные фотографии, а так­же фотографии его друзей и товарищей по работе.

Побывал в самой шахте. Это мне впервые пришлось на месте, в забое, познакомиться с трудом шахтера. Слоашая, трудная и опасная это профессия. Шахтеры — это действитель­но люди героического труда.

Был в Макеевке на металлургическом заводе имени Кирова. Завод большой, неплохо организованный, но сильно захлам­ленный. На заводе не хватает сырья, особенно руды, нет долж­ной подшихтовки, что отрицательно сказывается на работе доменных печей — падает их производительность. Все это про­изошло в результате отставания горнорудной промышленности. На Донецком металлургическом заводе впервые осмотрел и ознакомился с шахтной установкой по разливке стали. Дело интересное, возможно, перспективное, но пока что далеко не совершенное.

Начались первые раздоры между секретарями обкомов про­мышленными и сельскими — между Поплевкиным и Ляшко. В данном случае Поплевкин был неправ, пришлось аккуратно подправить.

Борис Полевой написал в ЦК КПСС жалобу на работу и «порядки» в Бориспольском аэропорту. Суть жалобы: гру­бость, невнимание к пассажирам, нет необходимых удобств.в буфете нет должного ассортимента, даже чая не хватает. Мне позвонил из ЦК КПСС У сков и сообщил, что Логинову — Главное управление ГВФ СССР — поручено рассмотреть жало­бу и принять меры. Но он просил разобраться еще на месте. Известно, что аэропорт размещается во временных, не приспо­собленных помещениях, надо срочно начинать строительство нового аэровокзала и всех служб. Но грубость и не­внимательность — это недопустимо в любых условиях. Поручил разобраться и доложить.

25 января 1963 года обстоятельно докладывал Н. В. Подгор­ному о работе промышленности, строительства и транспорта. Вся работа сильно лихорадится сложными погодными условия­ми: морозы, большие заносы. Мобилизованы все средства для очистки железнодорожных путей и по разгрузке вагонов. Идет погрузка влажной руды, угля, других сьшучих материалов.^Все это смерзается в полувагонах и на платформах. Для разгрузки требуются большие усилия, применяют даже взрьюные заряды. По всем «установленным», но неразумным нормам на металлур­гических заводах, электростанциях не предусмотрены тепляки для размораживания смерзшихся грузов.