Шелковые нити

Вопрос Хлои повис в воздухе, и на мгновение показалось, что Ричард погрузился в свои собственные мысли. Отдаленный гул и тихий шелест листьев на ветру были единственными звуками, сопровождавшими их беседу.

Пока он обдумывал ее вопрос, взгляд Ричарда был устремлен куда-то за пределы городских огней, возможно, в поисках более глубокого понимания внутри себя. Выражение его лица оставалось невозмутимым, тусклый свет с балкона отбрасывал тени на его лицо.

Наконец, с напускным безразличием, он ответил.

— Что ты определяешь как грех? Библейские грехи? Моральные? В любом случае, у меня и те, и другие. Наркотики, драки, ложь, взятки. Я не святой, и мы оба это знаем.

Его голос был спокойным, почти отстраненным, как будто он рассказывал о чем-то обыденном. Он не уклонялся от реальности своих действий и не пытался их оправдать. Вместо этого он признал свои прегрешения без тени жалости к себе.

Хлоя внимательно слушала, не сводя глаз с его лица. Она уважала его готовность противостоять темным аспектам своего нутра и ценила его неприкрашенную честность.

— Да, — кивнула она, — но что меня интересует, так это грешил ли ты в соответствии с твоим определением греха.

— Моим определением? — он посмотрел наверх, задумавшись. — Ну, я никогда не утверждал, что я хороший человек. Я совершал ошибки, совершал преступления. Поступки, о которых жалею. Но у меня нет конкретного списка вещей, которые я считаю грехами.

— Значит, у тебя нет своего определения, — пробормотала Хлоя, устремив взгляд в небо.

— Жизнь слишком сложна для простых ярлыков, тебе не кажется? — он ответил. — Мои моральные ориентиры — не то, чем я горжусь. Они искорежены и извращены за годы жизни на грани. Но они мои, и они ведут меня через эту хаотичную жизнь.

Хлоя восхищалась его искренностью, ее мысли блуждали по сложностям его характера.

— Хм, — задумчиво произнесла она, — интересная точка зрения.

Затем она переключила свое внимание на усыпанный звездами балдахин над головой — полотно, ставшее свидетелем бесчисленных человеческих созерцаний. В ее вопросе чувствовалось благоговение: "Ты веришь во что-то большее, чем мы?"

— Ты имеешь в виду судьбу? — он издал тихий смешок. — Нет, не верю. Мои убеждения более прагматичны. Я верю в выживание, контроль и силу. Но разве не удивительно, что людям нужно во что-то верить? Будь то высшая сила или просто надежда.

— Даже если это что-то мистическое.

— Абсолютно, — продолжил он. — До тех пор, пока это дает им ощущение цели и утешения. А ты?

Она слегка покачала головой, выражение ее лица стало задумчивым.

— Я не верю. Мне не нравится концепция того, что меня судят по чьей-то парадигме, если это можно так назвать.

— Понимаю. Суждения могут быть довольно субъективными, и не у всех убеждения совпадают. Но интригует то, как некоторые люди находят утешение в вере, несмотря на ее потенциальные недостатки.

— Да… — выдохнула Хлоя, после чего на какое-то время замолчала. — Могу я спросить тебя кое о чем личном?

Ричард приподнял бровь, его губы изогнулись в слабой улыбке.

— О боже. Не нужно сообщать мне, что тебя что-то интересует, солнце. Спрашивай, — ответил он беззаботным тоном.

— Ты сказал мне, что люди использовали тебя ради денег, притворяясь, что любят тебя? — спросила она, осторожно подбирая слова.

— Мхм, — небрежно кивнул он.

— И это никогда не причиняло тебе боли? Я не знаю… это звучит… грустно? — спросила Хлоя с неподдельным любопытством.

Он пожал плечами, его поведение оставалось невозмутимым. Слова Ричарда были сдержанными и деловитыми, создавая атмосферу загадочности вокруг его прошлого и его способности ориентироваться в нем, не оставляя глубоких шрамов.

— Ну, я думаю, это зависит от того, что ты понимаешь под болью. Если ты про эмоциональную боль, то нет, не особо. Так устроен мир.

— Ты когда-нибудь был влюблен? — спросила Хлоя.

— Что ты определяешь как любовь? — ответил он с лукавой усмешкой.

— Ну, в твоем понимании, — она пожала плечами, надеясь услышать его точку зрения.

Он на мгновение задумался, устремив взгляд вдаль.

— Я не знаю… Любовь — сложная штука, смесь эмоций, желания и привязанности. Я был влюблен, поглощен желанием и даже одержим. Но настоящая любовь? Это сложный вопрос. Возможно. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Хлоя поняла, что его эмоции оставались для него самого чем-то вроде загадки, если он не мог с уверенностью сказать, испытывал ли он любовь.

— О, — ответила она с оттенком сочувствия в голосе, — мне жаль это слышать.

— Это жизнь, Хлоя, — искренне рассмеялся он. — Любовь — это не сказка, которую изображает Голливуд. Иногда она красива, но чаще всего она приносит боль.

Его голос звучал так, словно он давно примирился с этой реальностью. Хлоя не могла не согласиться, признавая сложности любви, особенно когда она рассматривала их собственные отношения.

— Да, — тихо пробормотала она, — иногда и то, и другое.

— Действительно, — согласился он. — Будь осторожна с тем, кому отдаешь свое сердце.