Шерли

В ушах Каролины еще долго раздавался взволнованный шепот подруги: «Я ожидаю мистера Мура», сердце ее билось учащенно, щеки заливала краска. Вскоре заиграл орган, и шум начал стихать. Доктор Боултби, мистер Хелстоун и мистер Холл поднялись, паства последовала их примеру, и под музыкальный аккомпанемент все пропели молитву, после чего можно было приступать к чаепитию. Каролина слишком увлеклась своими обязанностями, чтобы смотреть по сторонам, и лишь наполнив последнюю чашку беспокойно оглядела комнату. Нескольким леди и джентльменам не хватило места за столами, и они стояли возле стены. Среди них Каролина узнала свою недавнюю знакомую, мисс Манн, которая соблазнилась ясной погодой или же поддалась на уговоры подруги и покинула тоскливое уединение ради пары часов светского общения. Мисс Манн устала, и дама в желтой шляпке принесла ей стул. Каролина сразу узнала и желтую атласную шляпку, и темные кудряшки, и доброе, хотя и немного своенравное лицо, черное шелковое платье и даже шаль из серого льна – словом, она узнала Гортензию Мур и захотела кинуться к ней, расцеловать и заключить в объятья: один раз ради нее самой, и два – ради ее брата. Каролина привстала, едва сдерживая ликующий возглас, и, вероятно, даже бросилась бы к кузине через весь зал, но тут на плечо ей опустилась рука и знакомый голос прошептал:

– Подожди, пока закончится чаепитие, Лина, и тогда я приведу ее к тебе.

Справившись с волнением, Каролина подняла голову и увидела Роберта собственной персоной. Он стоял сзади, улыбаясь, и выглядел прекрасно. Пристрастному взгляду Каролины он показался таким красивым, что она не отважилась посмотреть на него еще раз: образ Роберта сиял перед ее внутренним взором ослепительно ярко и запечатлелся в памяти отчетливо, словно был начертан огненным пером.

Мур прошел мимо и заговорил с мисс Килдар. Благодаря совершенно нежелательному вниманию Сэма Уинна и факту, что он все еще сидел на ее перчатках и палантине, а также, вероятно, неспособности Мура прийти вовремя, Шерли пребывала в отвратительном расположении духа. Она небрежно пожала плечами в ответ на приветствие, потом бросила пару резких слов о его несносной медлительности. Мур не стал ни извиняться, ни оправдываться: просто стоял рядом и ждал, пока она успокоится, что и произошло минуты через три. Шерли подала ему руку, Мур принял ее с улыбкой – то ли с укоризненной, то ли с признательной. В пользу первой версии свидетельствовало легкое покачивание головой, в пользу второй – ласковое рукопожатие.

– Теперь садитесь где найдете, мистер Мур, – произнесла Шерли. – Увы, здесь все занято, зато я вижу местечко за столом миссис Боултби, между мисс Армитедж и мисс Бертуистл. Идите! Джон Сайкс будет вашим vis-à-vis, а к нам вы сядете спиной.

Мур предпочел не садиться. Он прохаживался по длинной классной комнате, обмениваясь приветствиями со знакомыми джентльменами, однако неизменно возвращался к Шерли, притягивавшей его как магнит, и нашептывал ей на ухо свои наблюдения.

Между тем бедняга Сэм Уинн чувствовал себя чрезвычайно неловко. Его прекрасная соседка вела себя неугомонно и капризно, и двух секунд не могла посидеть спокойно. То ей было жарко, и она обмахивалась веером, то сетовала на духоту и восклицала, что нечем дышать, и жаловалась на тесноту. Потом Шерли заявила, что нечего просиживать за столом, когда чай уже выпит, и если подобное положение вещей не изменится, то она непременно лишится чувств. Мистер Сэм предложил проводить ее на свежий воздух, на что она ответила, что он желает заморозить ее до смерти. В общем, положение незадачливого кавалера стало критическим, и он счел за лучшее проглотить свой чай залпом и быстро ретироваться.

Мур, которому следовало бы в это время находиться поблизости, оказался в противоположном конце зала, глубоко увлеченный беседой с Кристофером Сайксом. Неподалеку находился изрядно уставший стоять крупный торговец зерном Тимоти Рэмсден, эсквайр, – он тут же и ринулся к свободному месту. Шерли не растерялась: взмахнув палантином, опрокинула чашку, залив скамью и подол собственного платья. Разумеется, пришлось позвать служанку, чтобы устранить беспорядок. Мистер Рэмсден, упитанный обрюзгший джентльмен, обладатель толстого брюшка и не менее толстой мошны, благоразумно предпочел держаться подальше от суматохи. Обычно Шерли относилась к мелким неприятностям вроде пятна на платье с почти преступным равнодушием, однако на сей раз закатила сцену, достойную самой нервной и изнеженной представительницы своего пола. Мистер Рэмсден изумленно открыл рот и медленно попятился, а услышав, что мисс Килдар вот-вот лишится чувств, резко развернулся на каблуках и с топотом умчался.