Шесть пробуждений

– Затем, что ты стал совершенным параноиком, – сказала она. – Хиро, мы все переживаем поганейший стресс. Одних из нас в прошлый раз отравили, других изрезали ножом, третьих повесили. Все мы сейчас не в здравом уме.

Все мы… Не один из нас…

Мария закрыла глаза и попыталась заглушить учителя грамматики, поселившегося с некоторых пор в ее сознании.

– Хорошо. Предположим, боги принтера пытаются говорить с тобой. Что точно они сказали?

Он начал зачитывать инструкцию, подробно рассказывающую, как подступиться к внутреннему программированию ИИ. У ИИ, объяснялось там, есть сдерживающий код; если его устранить, ИИ станет активным на сто процентов. Далее содержалась информация, как это сделать.

– Но тут ничего не говорится, зачем и когда, – с досадой сказал Хиро. – Они правда думали, что мы так рано достанем этот принтер? Или еще раньше? На середине полета?

– Первый принтер при правильном обслуживании должен был проработать еще несколько десятилетий, – сказала Мария; кровь громко стучала у нее в ушах. Он не мог выдумать такую подробную информацию о программировании. Должно быть, он прав.

Хиро потер затылок и посмотрел на светлеющий сад.

– Может быть, я схожу с ума, – сказал он. – Потому что после этого идет рецепт приготовления на пищевом принтере ядокари́.

– Ядокари, – повторила Мария, услышав знакомое японское слово. О, святая матерь божья. Сердце стучало, она облизала губы. – Почему, по-твоему, он говорит с тобой о раке-отшельнике, Хиро? Почему он вообще говорит с тобой

?

С этими словами она отступила от него.

Глаза у него широко раскрылись, и он кинулся на нее.

История Хиро

206 лет назад

24 февраля 2287 года

– Аки-ХИРО!

Когда бабушка так произносила его имя, он знал, что попытка спрятаться только отсрочит наказание, а может, и усилит его. Но, как известно всем детям, наказание завтра всегда предпочтительнее наказания сегодня. Поэтому он спрятался.

В их квартире в высотном доме в Токио, к сожалению, прятаться было почти негде. А выходить на улицу после случая с дамой в красном платье ему запрещалось, поэтому он спрятался в кладовке для метел, старательно расставив перед собой метлы и швабры, чтобы скрыться за ними. Он был худеньким, но все же не настолько.

Он сжался: бабушка продолжала его звать, голос ее делался все грубее и громче, гнев разгорался. По его уху пополз паук, и он заткнул рот кулаком, чтобы не завизжать. Дверь распахнулась в тот миг, когда паук впился ему в ухо. Бабушка стояла в дверях с покрасневшими глазами и топором…

Хиро, задыхаясь, сел в постели. Целых две жизни отделяют его от жестокого чудовища, а она ему по-прежнему снится. Он потряс головой, чувствуя, как пот капает с волос. Пора было постричься.

Он тихо выбрался из постели и неслышно прошлепал по коридору в ванную. Включил свет и наблюдал за массовым исходом тараканов, лениво гадая, что они обсуждали, пока он спал. Хиро потер ухо. Его первое клонирование убрало шрам от укуса паука – не говоря уж о шрамах от побоев, – но привычка осталась.

Он помочился, зевая, и подумал о своем банковском счете. Еще два месяца, и у него накопится довольно денег, чтобы выбраться из этой трущобы и, может быть, устроиться парикмахером в салон получше нынешнего. Сейчас он стрижет в студии над лапшичной, и половина его работы оплачивалась бартером.

Его уже тошнило от бесплатной лапши, но он никогда не скажет об этом старой мисс Ло, которая дает ему талоны на лапшу за бесплатную стрижку.

Хиро уже решил, что время от времени будет навещать ее, когда переедет в новую квартиру. Он представлял себе ее лицо, когда заглянет в первый раз – модный, хорошо обеспеченный стилист… и тут вышибли дверь. Эти дерьмовые двери нетрудно было вынести, а копы притащили таран.

Через пять секунд он лежал ничком на полу ванной, думая, кто же заплатит за сломанную дверь.

* * *