Шесть секунд темноты

Кэролл без разговоров принялся за дело. Он тщательно обыскал стены на предмет других кнопок. Таких не нашлось. Не было и никаких других электроприборов, которые могли бы дать свет. Холл уловил, в чем заключается интерес коллеги, и спросил того:

– Беспокоишься о том моменте темноты?

– Да, – коротко ответил сыщик. – Он кажется мне слишком… специфичным.

Удовлетворившись отсутствием других выключателей, Кэролл вышел на середину комнаты и обследовал место преступления.

Комната была большой и очень богато меблированной. В ее центре стоял массивный стол из красного дерева и шкаф с томами юридических трудов, сборниками эссе и лучшими произведениями литературы. По обе стороны от стола стояли кресла из кордовской кожи. С западной стороны комнаты была распахнутая дверь в библиотеку, расположенную напротив столовой. В дополнение к французскому окну, выходившему на веранду, с южной стороны было еще одно окно, затем двустворчатая дверь и третье французское окно. Все три окна были задрапированы плотными портьерами. У двух окон, которые были ближе к L-образному изгибу веранды, портьеры были перевязаны шелковым шнуром. А занавес у того окна, что ближе к библиотеке, свисал прямо. Между угловым окном и дверью в столовую располагалась богато украшенная, но симпатичная японская ширма. К ней Кэролл и направился. Внимательный осмотр ширмы быстро выявил дыру от пули. Кэролл встал и прикинул:

– Она достаточно высоко, чтобы ранить Хартигана в руку. Ясно, что Хартиган прятался за ширмой. Вот и кровавый след. Его рассказ совпадает с фактами. Теперь перейдем к месту падения Гамильтона.

На другой стороне комнаты, близ двери в библиотеку, они нашли место, отмеченное мелом, а также кровавое пятно.

– Еще одно совпадение, – заметил Холл. – Особенно с показаниями Хартигана и мистера Харрельсона. Смотри – ящик стола открыт. Они оба упоминали о револьвере, вынутом оттуда.

– Мистер Холл, если вы не против, то шагните за ширму и посмотрите оттуда на меня. Интересно, сможете ли вы разглядеть меня сквозь ширму.

Холл выполнил предложение и через минуту вернулся.

– Я могу увидеть тебя, но едва-едва. Ширма достаточно непрозрачна, но яркий свет от лампы позволяет видеть тебя.

– Видно достаточно хорошо, чтобы прицелиться?

– Я не такой уж хороший стрелок. Посмотрите сами.

Кэролл шагнул за ширму, оставив Холла стоять на месте, куда упал Гамильтон. Он обнаружил, что хоть и видит только силуэт комиссара полиции, но этого было бы достаточно, чтобы выстрелить через ширму и с большой степенью вероятности попасть в цель.

– И еще, – выходя из-за ширмы, добавил он, как бы обращаясь к самому себе, – доктор Робинсон заключил, что убившая Гамильтона пуля была выпущена с дистанции в двадцать-двадцать пять футов, а, может, и больше.

Он продолжил исследовать комнату.

Два пьедестала с симпатичными статуями. Два заполненных книжных шкафа. Три массивных портрета маслом на стенах.

Затем он перешел в библиотеку. Холл последовал за ним и включил свет с помощью выключателя у двери. Эта комната была не так богато меблирована, как гостиная, но не менее привлекательна. Книжные шкафы, от пола и до потолка, покрывали стены. Было ясно, что ряды книг в гостиной просто не уместились в библиотеке. В ее центре находился стол, такой же массивный, как и в гостиной, но совсем не похожий на него. Первый был декоративным, а последний – очень практичным: стол для чтения с книжными полками по краям и подставкой для журналов по центру. Стулья в библиотеке были с мягкой обивкой, украшения редки, но впечатляющи. Эта комната, точно так же, как и предыдущая, представляла собой пример хорошего вкуса. Как и в гостиной, в библиотеке стены также были украшены тремя портретами маслом.

В библиотеке было четыре окна. Французское, такое же, как и в гостиной, выходило на веранду, а три окна меньшего размера смотрели на лужайку, пролегавшую на сотню ярдов, вплоть до авеню. Дверей в библиотеке было две: та, через которую вошли сыщики, и еще одна, напротив французского окна. К ней Кэролл и направился.

Открыв ее, он шагнул в длинный холл, из которого доносился электрический свет. Сыщики прошли мимо лестницы к еще одной двери. Кэролл отворил ее и, как он и предполагал, обнаружил, что она ведет в гостиную, то есть в ту самую комнату, в которой был убит Гамильтон. Третья дверь холла вела в столовую, четвертая – в кладовку дворецкого, а пятая – на кухню.

Планировка дома по ту строну холла была такой же, как и со стороны фасада, за исключением того, что там не было веранды. Напротив библиотеки располагался кабинет, далее была биллиардная, затем – кладовая, и в конце – летняя кухня.

– Сколько слуг содержит Гамильтон? – лениво спросил Кэролл.

– Помимо миссис Фабер, еще троих: повариху, горничную мисс Юнис и дворецкого.

– Что вы о них знаете?

– Не много. Повариха служит у Гамильтонов много лет. Горничную я видел здесь, как минимум, два года. А вот дворецкий, как мне кажется, поступил на службу несколько недель назад. Во всяком случае, он мне не знаком.