Шесть секунд темноты

– Я ничего не знаю! Я раскрыл карты перед мистером Денсоном, а будет ли он играть или нет – это по его усмотрению. Знаете, Денсон, я доверяю вам: никто, кроме вас, мистера Холла и меня, не знает о том, что в дело замешан Баджер. Это моя козырная карта. Он находится под наблюдением полицейского, которому можно доверять и который выполняет мои приказы. Меня очень беспокоит, что в отделении полиции узнают о его признании. Конечно, я имею в виду Роллинса, который расследует это дело. Собираетесь ли вы помочь нам с Холлом, зная, что мы добиваемся чистой правды, или же вы попытаетесь самостоятельно оправдать своих клиентов?

– Кэролл, дайте мне минуту, – адвокат встал и прошел к окну. Около пяти минут он неподвижно стоял. Затем вернулся на свое место за столом. – Если вы и Холл не честны, то никто не честен. В некоторых делах нужно рисковать. Я с вами. Обещаю ничего не скрывать, как бы опасно это ни казалось.

– Хорошо! Я ожидал этого, мистер Денсон. А теперь давайте поговорим об этом. Во-первых, вы не ответили на мой вопрос: Гамильтону явно не нравился Харрельсон?

– Да.

– Он ненавидел его?

– Мистер Гамильтон был страстным человеком, – Денсон слегка покраснел. – Думаю, да.

– Как вы сказали, Харрельсон был вашим протеже. Как он относился к Гамильтону?

– Он… – Денсон запнулся. – К черту все это, сэр, я верю вам! Однако… ну, Харрельсон импульсивен, упрям, и он питал отвращение к мистеру Гамильтону.

– У вас есть мнение о причине для этого?

– Да, но это лишь теории.

– Мы бы хотели узнать их.

– Винсент Харрельсон тайно помолвлен с мисс Дюваль. У него была безумная идея: будто мистер Гамильтон и сам влюблен в нее и хочет на ней жениться.

– Ясно. А как вы считаете, принадлежит ли Винсент Харрельсон к тому типу людей, что может взять на себя вину мисс Дюваль (если, конечно, он уверен, что на самом деле убийство совершила она).

Денсон задумался.

– Думаю да, но я не уверен. Одна из его слабостей – это нерешительность. И, должен сказать, у него есть и эгоизм. Но, с другой стороны, я бы согласился с тем, что, если бы это он совершил преступление и узнал, что в нем подозревается мисс Дюваль, то он бы признался в вине.

– Хорошо! Прекрасно! Вы говорили с мисс Дюваль, разве не так?

– Да.

– И вы считаете, что это она стреляла в Гамильтона?

– Ну… я на самом деле не могу ответить.

– Пожалуйста. Уверяю вас, мы так же, как и вы, стараемся помочь мисс Дюваль.

– Я верю вам. Ну, как бы ни было глупо в этом признаваться, я верю, что мисс Дюваль стреляла в мистера Гамильтона!

Наступила затянувшаяся тишина, нарушаемая лишь непреклонным тиканьем часов. Денсон протер вспотевший лоб.

– В жизни не делал ничего столь же дурацкого! – буркнул он. – Это… это непрофессионально, неэтично. Мисс Дюваль – мой клиент. Мистер Харрельсон и клиент, и друг. И…

– Мы также ваши друзья, – мягко вставил Холл. – Мы должны как-то выяснить истину, и вы знаете, что мы это сделаем. В суде будут рассмотрены все признания. А вы просто ускорите процесс.

Кэролл снова перебил его:

– Мистер Денсон, я хочу, чтобы вы кое-что сделали. Чтобы показать, что мы доверяем союзу с вами. Мисс Дюваль не знает о том, что в дело замешан Хартиган. Пойдите к ней и расскажите, что у вас есть признавшийся в убийстве человек. Скажите, что это отъявленный грабитель, который стрелял из-за японской ширмы в гостиной. И что косвенных улик хватит на то, чтобы отправить его на электрический стул. Спросите, не отзовет ли она свое признание в силу новых обстоятельств?

– Это не повредит! – ответил Денсон и покинул комнату. В течение следующих десяти минут Кэролл молчал. Затем дверь распахнулась – вернулся Денсон. Выглядел он измученно и устало.

– Ну?

– Она говорит, что ничего не знает ни о Реде Хартигане, ни о ком-либо еще. Настаивает, что это она убила мистера Гамильтона!

Глава VIII

Кэролл не поднимал взгляда от стола, а Холл, признавая его лидерство, продолжал молчать. Все еще потрясенный, Денсон присел. И, наконец, молчание стало для него невыносимым.

– Ну, так что теперь? – прохрипел он.

Холл взглянул на Кэролла.

– Так что теперь? – повторил он.

Кэролл покачал головой.

– Я не знаю. Сказанное мистером Денсоном в определенной степени подтверждает мою теорию.

– Она…

– Заключается в том, что мисс Дюваль считает, что это она убила Гамильтона.

– Но, позвольте, – буркнул Денсон, – разве вы не думаете, что когда человек убивает, он должен знать об этом? Как может произойти то, о чем вы говорите?

– В комнате было темно, – спокойно пояснил Кэролл, – пусть всего шесть секунд. Когда мы выясним, кто и почему выключил свет, мы приблизимся к разгадке. А до того времени… ну, мы можем быть уверены в одном – стрелял не только один человек.

– Да, – вставил Холл, – было три выстрела. У нас три револьвера: мистера Гамильтона (и мисс Дюваль, и Харрельсон утверждают, что использовали его); второй – Хартигана, а третий – Баджера. И все они – полицейские револьверы.

– Какое-то неестественное совпадение, не так ли? – спросил Денсон.